–У меня тоже ничего. На одном форуме обсуждают гадания на растущую луну, и тут же делятся своим опытом, на другом какой-то вегетарианский автор рассказы свои публикует из разряда городских страшилок…– я вздохнула, вышла из очередного форума, перешла на следующий.
–В журналах ничего, – Майя пролистала очередной яркий, бездарно слепленный в фотошопе журнальчик непритязательного вида, смешно, конечно, но и им иногда везёт.
–«Женщина, которую преследовали призраки, найдена мёртвой в собственной квартире», – голос Альцера вдруг дрогнул.
–Белая горячка её преследовала! – обозлилась я. – От неё и померла.
–А вдруг нет? – Альцер читал статью, он стал серьёзен, – в крови алкоголя или наркотиков, транквилизаторов, антидепрессантов не найдено.
–Ну сердечный приступ, – Майя повела рукой в воздухе, – инсульт…или что там ещё?
–Инфаркт микарда, вот такой рубец! – хмыкнула Гайя, но поднялась со своего места и приблизилась к компьютеру Альцера, заглянула в статью сама. Я занервничала от её оживления и, кляня себя за собственную мягкотелость, тоже поднялась.
Заголовок был кричащим: «В её квартире был призрак и вот она мертва». Такой заголовок идеально подошёл бы какой-нибудь информационной свалке, я глянула на адрес сайта. Ага, почти так и есть – здесь всё, от ста рецептов с авокадо до политики и религии и всюду пестрит реклама.
Альцер прокрутил статью. По ней выходило, что женщина была найдена в собственной квартире мёртвой. Обнаружение было произведено дочерью, которая, видимо, в стрессе допросов прибывших на место происшествия служб, сказала, что мать жаловалась на призрака.
–Да больная! – прокомментировала Майя. – Чего ж она жила с призраком? Съехала бы… вон, явно не последнюю корочку хлеба доедает!
Она указывала на фотографию жертвы, которую я, даже в разноцветии рекламы не заметила. Я медленно перевела взгляд на снимок – ухоженная, но бледная, круги под глазами.
Я отшатнулась.
Я уже видела это лицо. Конечно. Свет выхватил её лишь на мгновение, да и был это свет фонаря, но ведь было это мгновение и я знаю это лицо. Я вчера вечером его видела.
–Ружинская, ты белены объелась? – Гайя уже заметила мою реакцию, распрямилась, скрестила руки на груди.
–Это она…– прошептала я. Они не понимали, а ведь всё было просто. Это была она! Поэтому она не просит у меня помощи, поэтому не звонит.
–Софа, это невозможно, – Альцер не стал ахать как Майя, хмуриться как Гайя, тянуться к очкам как Владимир Николаевич…– Это невозможно. Эта новость опубликована вчера в первом часу ночи. Значит, пока она умерла, пока её обнаружила дочь, пока приехали службы, пока отписалась новость… ты представляешь, сколько на всё надо времени? Это не час и не два. Либо она умерла по приходу домой с максимальной быстротой, либо ты обозналась.
Я покачала головой. У меня плохая память на цифры, но лица-то, лица я узнаю!
–Софа, ещё раз, что ты видела и о чём вы говорили? – Гайя неожиданно смягчилась. – Майя, налей воды!
Я покорно опустилась на стул.
3.
Чего от меня хотела добиться Гайя я так и не могла понять. Заголовок совпадал, лицо было тем, что я видела вчера, а вот дать какой-либо ответ я не могла. В конце концов, Майя не выдержала и сказала, что пойдёт пробивать погибшую по нашему каналу связи с правоохранительными органами. Гайя не сдалась, хмыкнула, глядя мне в лицо беспощадно:
–Думаю, надо позвонить и Филиппу. Он послал её к Софе.
Этого мне хотелось меньше всего, но, хвала всей силе, что есть в этом мире, вступился Владимир Николаевич, вскочил, страшно волнуясь:
–Никогда! Никогда не смейте общаться с этим предателем! Он научился у нас всему и ушёл! Я вам запрещаю, слышите? Запрещаю!
Обычно меня нервировали такие слова о Филиппе, но сейчас я была за них благодарна.
Гайя смотрела мрачно на нашего начальника, но возразить не решалась. Владимир Николаевич же продолжал бушевать:
–Если узнаю, нет! если покажется мне, что вы общаетесь с этим подлецом…
Он замешкался, ища, видимо, какую-то угрозу, которая должна была произвести впечатление, и, наконец, закончил:
–Прокляну!
Лицо Гайи исказилось от насмешливого презрения, но она промолчала. Альцер решил сгладить ситуацию:
–В самом деле, Филипп – это частное лицо. Мы свяжемся с нашими людьми в полиции.
Я постаралась улыбнуться – Альцер явно старался разрядить обстановку. Не знаю, какой у меня получилась улыбка, очень надеюсь, что всё-таки живой, но, надо было признать, в моей душе заклубилось едкое чувство вины – если та женщина мертва, то я последняя, кто мог бы ей помочь!