Сладковато-лекарственно-приторный запах непонятно чего ударил ему в нос сразу же, едва он переступил порог проклятого помещения…
Зато Софья не отреагировала на это. Она держалась спокойно и прямо и Филипп подивился её стойкости, не представляя даже, что запаха смерти Ружинская уже просто не может почуять – её собственная смерть не прошла бесследно.
Впрочем – Софье предстояло ещё много о чём догадаться в самое ближайшее время и самым жестоким образом.
–Филипп! – его, конечно, тут же избавили от необходимости отвечать, куда и к кому он пришёл. Одетый в военную форму человек появился неожиданно и самым хозяйским видом, приблизился к Филиппу, хлопнул его по плечу, едва отметил присутствие Софьи кивком…
–Здравствуйте, очень благодарен вам за ваше содействие, – Филипп заставил себя собраться. Он знал, что промедление стоит здесь дорого, легко впасть в истерику и желал побыстрее покинуть само здание морга, где даже в первом коридоре начинался этот отвратительный запах, который ни с чем не спутаешь.
–О чём речь! Свои люди…– военный подмигнул Филиппу и жестом предложил ему следовать за собой. Софья скользнула следом, не реагируя на цепкий и недовольный взгляд с регистрационной стойки. Знала она этот взгляд – недовольный и нерешительный, такой бывает у людей, которые очень хотят прикрикнуть и одёрнуть, но боятся этого сделать. Видимо, военный, провожающий Филиппа по коридору, был здесь на особом счету и знал, что делает, а хранительница стойки не решалась зашипеть.
Коридор кончился быстро. Поворот, сероватая дверь, чьё-то послушное исчезновение в сторону и вот уже Филипп вошёл в саму мертвецкую. Тут фонило ещё сильнее – и запах уже просачивался со всех сторон, подхватывал, кружил. Не сбежать от этого запаха!
У Филиппа закружилась голова, чтобы как-то снова привести себя в чувство, он на мгновение прикрыл глаза и задышал мелко и неглубоко, стараясь поменьше вдохнуть этого противного едкого запаха.
–Сюда! – военный держался привычно. Смерть его не пугала, запах тоже. Он первый приблизился к невысокому столу, на котором покоилось то, что ещё недавно было Зельманом. Филипп уже знал что увидит именно его, но всё равно его тряхануло, когда ему показали лицо мертвеца – что делать, смерть меняет людей. Смерть стирает их, искажает черты, и иной раз творит из одной личности какую-то чужую маску, и смотри до упора, вглядывайся, ан нет – не узнаешь всё равно что это за человек!
Филипп отвернулся. Неслышно приблизилась Софья. Она была бодра как и военный. Привычная? Бесчувственная. Со стороны выглядело жутко её безразличие к запаху и виду смерти, но Филиппу пока было не до того, чтобы искать объяснения ещё и этому.
–Это он, – сообщила Софья, – Зельман Кашдан. Сомнений нет.
–Пройдёмте, – теперь военный обратил на неё чуть больше внимания, а заодно и больше чуткости к Филиппу и разрешил выйти. После самой мертвецкой простой коридор был глотком свежести. Филипп почувствовал что спасён.
–Я понимаю, что вам сейчас нелегко, но всё же – порядок есть порядок. Я обещал не задавать много вопросов, но совсем не спросить я не могу, вы должны это понимать, – военный извлёк тонкую папку-планшет и приготовился писать. – Вы садитесь, садитесь…
Филипп рухнул на скамью, тут же запасливо пригретую в коридоре, а Софья осталась стоять.
–Ну как угодно, – хмыкнул военный, – Филипп, кто этот человек?
–Зельман Кашан, – ответил Филипп. Ему было всё ещё нехорошо – не так давно он видел Зельмана живым, и, чего уж таить, если бы проявил тогда больше усердия и терпения, он мог бы его остановить. Но тогда Филипп выбрал Софью, появившуюся из пустоты…
–Кашдан, – поправила непримиримая Софья, – Зельман Кашдан.
–Точно, – согласился Филипп, – я что-то…да, точно. Ты права.
–Адрес, место работы, близкие? – военный посматривал то на Филиппа, то на Ружинскую, ожидая, кто даст ему больше информации.
–Кафедра экологии, – криво улыбнулся первый, – адрес его я назову, а вот из близких, кажется, у него никого нет.
–Как он умер? – вторая думала о чём-то своём. Да и звучала достаточно уверенно.
–Не положено, - покачал головой военный, – свидетельство будет позже.
–А без «не положено»? – Филипп поднялся со скамьи – в присутствии Софьи слабым было быть неловко. Он-то помнил, как её саму трясло и сносило на каждом шагу их приключений. – Мне, знаете ли, тоже было кое-что не положено…