Я запуталась сама.
–Хорошо что ты не учитель, твои студенты тебя бы прокляли, – Уходящий не переставал ехидничать, рождая в моей голове мигрень.
–Заткнись! – прошипела я, забыв, что Филипп сидит напротив.
–Прошу прощения?
–Я не тебе. То есть… – всё стало только хуже. – Я и сейчас его слышу.
–Кого?
От моего ответа зависело многое. Пришлось сказать правду:
–Уходящего. Он и сейчас говорит со мною.
–Сейчас? – Филипп чуть не выронил, заозирался.
–Он в моей голове, – объяснила я, чувствуя, как к глазам подкатывают злые слёзы. Ну я же не виновата в этом! Я не виновата в том, что умерла и в том, что вернулась. И в том, что в моей голове сейчас есть голос Уходящего, а не голос разума я тоже не виновата!
–Ладно, – мрачно сказал Филипп, никого кроме нас двоих не найдя в кухне, – допустим, ты не сумасшедшая. Допустим, ты говоришь правду. Допустим даже то, что ты убила Нину… почему?
–Я и просила чтобы ты мне напомнил. Я не помню этого убийства.
–Но ты уверена, что это была ты?
–Я видела.
–А если Уходящей только хочет чтобы ты это видела? – всё-таки Филипп был разумнее меня. мне такая мысль в голову даже близко не пришла. Я задумалась:
–Может быть, но зачем?
Филипп пожал плечами:
–А зачем ты убила Нину? Это вопросы из разряда тупика.
–Не из разряда тупика, – теперь помрачнела я. Мне пришла в голову ещё одна мысль и она оказалась куда гаже того осознания, что я была причастна к преступлению. – Филипп, я ведь снова когда-то умру. Понимаешь?
–Я уже ничего не понимаю, – сказал Филипп, – но продолжай, может быть, я подключусь к тем же волнам что и ты и тоже сойду с ума. Так будет проще.
–Если я умру ещё раз…нет, когда я умру ещё раз, я снова встречусь с Уходящим.
–Обязательно,– легко подтвердил он. Но я не отреагировала на его голос.
Мне нужно было закончить мою мысль:
–Филипп, я снова окажусь в точке, где есть все миры и все времена. Если я видела не прошлое в плане реального прошлого, а то будущее, которое…
Которое уже стало прошлым. Но которое ещё не свершилось, потому что я не умерла вторично.
У меня появилось желание напиться. Даже я путалась в своих мыслях и идеях, а я ведь была мёртвой! Я ведь видела посмертие, я потеряла в зыбучих песках забвения Агнешку и видела поля покоя!
Более того, я как-то умудрялась объяснять о посмертии! А теперь в итоге сама потерялась. Но зато Филипп распутался:
–Хочешь сказать, то, что было, ещё не было? – уточнил он, поглядывая в свою кружку, видимо, как и я, он жалел, что час ещё ранний.
Оставалось пожать плечами:
–Это бы объяснило. Всё бы объяснило – и почему я появилась на видео, и почему я это видела, и почему я этого не помню.
–Я даже не знаю что тебе сказать! – Филипп промолчал целую минуту прежде чем вынес сей вердикт. – Это слишком. Это просто всё уже слишком.
Я хотела возмутиться, я хотела закричать, что я не виновата в этом, что всё стало слишком! Я не виновата и я сама страдаю. И я хочу понять, хочу освободиться, но противный телефон Филиппа ожил, запищал и Филипп потерял к моему подходящему возмущению всякий интерес.
–Алло? – сказал он деловито и быстро, точно деятель всея спасения!
Я бесилась. Но он не реагировал на это. Оставалось беситься в себя.
–О тебе речь пойдёт! – ехидствовал Уходящий, и, хотя серость хранила эмоции от прочтения лучше всякого банка, я, как недавняя мёртвая, уже разбиралась в интонациях, даже тщательно скрытых.
–Да, это я, – осторожно сказал Филипп. Взгляд его помрачнел ещё больше. Видимо, звонящий был весьма и весьма значим для него.
Я напряглась. Уходящий заметил это, его голос снова зазвучал во мне:
–Боишься? Мало боишься!
–Подождите, – у Филиппа дрогнул голос, – как вы… вы уверены?
И сразу же добавил:
–Хорошо, я сейчас буду.
Он отключил звонок, убрал телефон на стол, взглянул на меня растерянно.