–Не сможешь, – тут же объявил Уходящий, но Софья проигнорировала его.
Филипп выглядел озадаченным. Откровенно говоря, проблема начинала просматриваться. Она не становилась прежним чёрным полотнищем, в ней проявились проломы, через которые можно было выбраться. В самом деле – может дать ей документы и пусть катится? Пусть остаётся мёртвой, а он как-нибудь уж вернётся на Кафедру и займётся делами? Это ли не выход? Что ему уже до полумёртвой Софии Ружинской, всё равно ничего в ней не осталось, и он уже смирился один раз с её смертью, почему бы не представить, что она не возвращалась?
«Она не справится!» – возмутилась совесть Филиппа и услужливо развернула в его памяти бледностью её лица, слабость и поганые показатели здоровья, в которых ясно читалось – она должна уже десять раз лежать в коме и раза три уже лечь в могилу.
Но зато это способ от неё избавится и не остаться подлецом!
–Он думает о том, как согласиться и не быть козлом в собственных глазах, – Уходящий угадал это.
Софья не поверила. Она думала что Филипп просто задумался о том, как бы получше провести ей документы, или, о, бедная женская надежда, о том, как бы отговорить и оставить с собою.
Она была неправа. Уходящий оказался ближе к правде, чем она. Но он и умершим был дольше, и жизнь прожил куда ярче.
«Это уже не моя проблема!» – убеждал разум Филиппа, пока совесть пыталась доказать ему, как он неправ и плох в своих намерениях согласиться на предложение Софьи. В самом деле, почему его должно беспокоить положение взрослой девушки? Она ему не жена. Она просто неудачная попытка его романа, неловкая коллега, и он не обязан вокруг неё всю жизнь, а теперь оказывается, и за пределом жизни, с нею носиться!
Можно просто от неё избавиться. Причём она сама этого просит.
«Она ошибается! Она не знает того, что слаба. Она чувствует как ты к ней относишься. Она любила тебя…» – совесть искала аргументы. Филиппу это не нравилось. Особенно ему не нравился аргумент о её любви. В конце концов – он что, виноват? Или ему теперь отвечать за всех, кто его когда-либо любил?
А о нм кто позаботиться? Кто избавит его от непонятной чертовщины в жизни? – это было уже вступление разума, и Филипп всем своим существом был на его стороне.
–Можно в долг, я верну, как устроюсь куда-нибудь, – Софья решила, что проблема в этом.
Филипп усмехнулся:
–Соф, нет, возвращать ничего не надо. Я просто…
–Он сам заплатит, лишь бы тебя не было в его жизни, – и снова Уходящий был прозорливее и снова Ружинская не вняла.
–Думаю, к кому обратиться и с чего начать, – солгал Филипп. – Если бы у тебя была сестра или дальняя родственница, которая…но впрочем, может быть и так получится? В любом случае – это дело не пяти дней.
–Сожалеет! – подметил Уходящий, угадав тон Филиппа.– Его б воля, ты бы уже сегодня с документами была. И билетом.
–Каким? – мысленно спросила Софья. обвинения в адрес Филиппа ей не нравились, но Уходящий звучал логично.
–В какие-нибудь гребеня! – отозвался Уходящий. – Нужна ты ему тут поблизости, как же… да и вообще – нужна ты ему!
–Я в понедельник попробую напроситься на приём к одному человеку, – Филипп не знал какая смута зарождается в Софе, – так-то он должен помочь, я ему помог однажды, он обещался вернуть должок. Думаю, подскажет чего. Видишь в чём проблема, сейчас у нас же всё через всякие госуслуги. А там не так уж и обманешь. Вывертка нужна. Раньше – дал взятку-другую, а теперь…
Филипп невесело усмехнулся. Софья не поддержала его веселья, смотрела на него с какой-то смутой.
–И всё-таки, есть у тебя планы? – этот взгляд Филиппу не нравился. Он попытался отвлечь её. – Что-то, чем бы ты занялась?
Какие у неё могли быть планы? Она в своё время поступила туда, куда просто прошла по баллам. Потом её позвали на Кафедру – всё! Никакой жизни. Всё одно – какое-то счастливо «однажды», но не имеющее чёткости линий и планов. Какие-то смутные грёзы, переплетённые с полным отсутствием представления будущего.
И в итоге – пустота. И страшная мысль: зачем же её вернули, если её жизнь была полна безысходности и безжизненности? Сколько умирает по-настоящему ярких, талантливых и умных людей? Скольким людям смерть рубит крылья, не позволяя им вернуться?