–Не везде, – утешила я, пока Гайя не влезла и не помешала. – Оборудование будет только в детской и на двери в неё.
Разумеется, мы предпочли бы иметь полновесный обзор. Но кто в здравом уме на это согласится? Это полное исчезновение тайны, это демонстрация себя в самом неприглядном виде и в самом людском проявлении.
Павел не стал со мной спорить. Либо я угадала, либо он меня не слушал.
–Где ваш ребёнок? – спросила Гайя, уводя Нину в коридор. – Не будем им мешать.
–Он… а причём тут он?
Я слышала возмущение Нины. Она хотела избавить своего ребёнка от опасности, но тут ничего не поделаешь – если это был призрак, то он появился на дитя, а не на Нину. Значит, мы не можем этого игнорировать.
Если это, в самом деле, отец…
Я отвлеклась от Гайи, что-то тихо объяснявшей Нине в коридоре, взглянула на Павла, который уже возился с кучей проводков:
–Тебе помощь не нужна?
Павел медленно поднял голову, затем его удивлённый взгляд с трудом сфокусировался на мне.
–А? э…
Он не хотел меня обидеть, но моя помощь ему скорее бы помешала. Но он всё-таки отказал:
–Да я справлюсь. Отдохни, ты бледная.
Да я не просто бледная, Паш, я в шоке который день. И, кажется, близка к истерии.
–Как хочешь, – кивнула я и села прямо на пол рядом с ним. Можно было бы сесть на диван или кресло – едва ли Нина была бы против, но на полу была видимость моей нужности. Павел скосил на меня взгляд, но ничего не сказал и продолжил приматывать маленький чёрненький квадратик к проводку.
–Это камера, – объяснил он. – Подключение выведет на мой ноутбук.
–Совсем маленькая, – восхитилась я.
–Это ещё гигант, – Павел снисходительно усмехнулся, – ты бы видела настоящие маленькие! У, вот где мощь! Жаль только, что и цены у них…
Он умолк. Нечего тут и было травить душу. Павел всегда ратовал за обновление техники нашей злосчастной кафедры, но всё, что у нас имелось, уже и было единственным, что смог выпросить Владимир Николаевич.
Павлу же, как технику и просто любителю прогресса было физически больно от нашего оборудования, но и его он по профессиональной привычке холил, лелеял и берёг.
Тихо вернулась Нина. Она была смущена происходящим, но держалась. По её лицу было ясно – Гайя её уговорила.
–И не принимайте пока лекарств. Никаких успокоительных, – закончила Гайя, когда мы, проверив прикреплённое оборудование, уже прощались с Ниной.
–Вы можете обещать, что ничего не случится? – Нина смотрела на нас с надеждой. Фраза про успокоительные, видимо, прошла мимо неё. Что ж, это ничего. то, что нам нужно, мы и сами зафиксируем.
Павел принялся рыться в сумке. Он всегда умел прятаться от необходимых ответов за каким-нибудь делом. Я молчала, не зная солгать или сказать правду. Пока я решалась, Гайя ответила:
–Конечно! Мы профессионалы. Мы всегда будем поблизости и не дадим вас в обиду.
Нине полегчало.
–Спасибо.
Гайя ещё раз улыбнулась ей и хранила эту улыбку до самого выхода из подъезда, где я, наконец, осмелилась:
–Зачем ты ей солгала? Мы понятия не имеем, с чем столкнулись.
–А я должна была сказать ей правду? Сказать, что мы ничего не знаем о том, кто её навещает? Не знаем – опасен ли он и реален ли он?
Глупость. Я действительно спросила глупость.
–Нет, погоди, Софья, – Гайя, похоже, не желала меня отпускать, – разве я не права? Какую защиту мы можем дать этой женщине? Никакую. А какова вероятность, что она не больная психичка, сломленная потерей мужа? Посчитаешь? а ты уверена, что без нашего вмешательства она не навредит себе или ребёнку? А? нет, Софья, ответь!
–Хватит, – тихо сказал Павел.
–Ты что…– Гайя повернулась к нему, в её глазах опасно плескало ядом, – ты что, хочешь сказать, что я ошибаюсь?
–Хватит ругаться, – объяснил Павел, – тошно. У вас рабочий кончился? Кончился. Ну и валите по домам. А я на кафедру. Включу ноутбук да посмотрю, что будет.