–Пустяки.
Стоять было неловко, уходить сразу тоже. Но из нас двоих кто-то должен был сделать шаг, и я его сделала.
–До завтра, – я изобразила улыбку.
–До завтра.
Филипп не сделал попытки меня остановить или пойти за мной, но и не ушёл. Я чувствовала спиной его взгляд, ещё заходя в подъезд…
Выдохнула я только в подъезде. Здесь было сыро и непривычно тепло после улицы. Я поспешила на свой этаж, когда телефонная трель снова вырвала меня из спокойствия.
Звонил Филипп.
Я что, опять забыла шарф? Да нет, со мной.
–Алло? Филипп, что…
–Не заходи в квартиру! – голос Филиппа был яростным и испуганным. – Не заходи. У тебя в окне…я боюсь предположить, но по-моему… по-моему, там призрак.
Твою ж…
–Филипп. Какой ещё?
–Не заходи! – проорал Филипп. Внизу грохнула входная дверь, и я услышала бешеные шаги. Видимо, Филипп-таки прорвался с кем-то. так и есть. Он – взволнованный и раскрасневшийся поднялся за мной.
Не заходи! – повторил он. Глаза его горели безумным огнём. – Понимаешь, я хотел вызвать такси, глянул вверх, и…
Он поморщился. Объяснение ему явно тяжело давалось.
–Я не знал где твоя квартира, но я думаю… там было женское лицо. Призрачное лицо! Я не выдумываю.
Да ясное дело, Филипп.
–Тебе показалось, – солгала я. – Ты переволновался.
–Я думаю, это была твоя квартира. Вряд ли…я не думаю. Что у кого-то ещё может такое быть. Понимаешь?
–Филипп, ты переволновался.
–Дай мне убедиться, что всё в порядке. Чёрт с ней, с твоей собакой. Пусть кусает! Я знаю что я видел. я не псих!
–А вот это для меня новость!
Я попыталась отпихнуть Филиппа, но он был заметно сильнее.
–Софья! Я знаю что я видел. это был призрак.
Я перестала сопротивляться, и молча выдралась из хватки Филиппа, оправила пуховки, задравшийся в недолгой и пустой борьбе.
–Не призрак, – возразила я, – а полтергейст. Это Агнешка. И я её сейчас прибью второй раз. Пойдём знакомиться.
Пока Филипп торопливо пытался сообразить. Я повернула ключ. У меня не было сомнения в том, что Агнешка нарочно показалась ему. Она очень осторожна. Значит, ей было это нужно. И сейчас я эту пыльную заразу к стенке-то припру…
10.
Нине было не по себе. Ей всё время чудился взгляд на собственной спине, но она это списывала на видеокамеры, подключённые командой. Она уже жалела о том, что вышла в интернет со своей историей, но куда отступишь?
Несколько раз Нина поглядывала на мигающие камеры и тонкие проводки микрофонов. Подумывала даже о том, чтобы снять самой – хватит с неё! Но что-то всё-таки останавливало её от этого.
«Это только на одну ночь!» – успокаивала себя Нина и снова и снова ходила по квартире, всё больше задерживаясь у кроватки сына – его присутствие давало ей силу и храбрость.
«В конце концов, я как героиня реалити-шоу! Ничего не произойдёт этой ночью и они сами будут разочарованы. И сами всё снимут. И всё будет как прежде!» – Нина утешала себя. Аргументы казались ей то слабее, то приемлемыми, то непоколебимыми. Но покоя всё-таки не было.
Заворочался сын, вырывая Нину из метаний. Что ж, отвлечений было сейчас ей очень нужно, и она решительно принялась за рутинные дела. Покормить ребёнка, помыть, переодеть, дать лекарства, покачать, почитать…
Когда сын уснул, Нина с удивлением обнаружила, что время уже позднее. Она перехватила какой-то бутерброд – не хотелось шуршать ещё и готовкой, да и аппетита, если честно, не было, и вдруг осознала – ей сегодня нельзя принимать её таблетки. Это строго-настрого запретила ей та женщина.
–Не принимайте никаких лекарств! – Нина услышала этот голос так отчётливо, словно эта Гайя стояла прямо перед ней. Нина заморгала – конечно, никакой Гайи тут и близко быть не могло. Но почему-то при воспоминании о ней у Нины мурашки побежали по коже.
Тьфу, зараза! Странная эта Гайя какая-то. Какая-то отчуждённая даже от своих, вроде и улыбается – а глаза холодные, недоверчивые. И спрашивает странно. То про препараты, то про болезни…
И потом – что за имя такое – Гайя? Совсем нерусское, совсем непонятное. Иностранка! Откуда? Чего приехала. По-русски говорит как по родному!