«Где же эти чёртовы…» – мелькнула какая-то смутная мысль о спасителях, и даже вспыхнуло в сознании несчастной Нины лицо Гайи, но померкло, не справляясь и не выхватывая порядка действий и не задерживая никакой надежды.
Где они все? кто ей поможет… видят ли?
Нина не знала даже сейчас, кто эти «они» из себя есть. Её сознание будто бы раздвоилось – одна часть билась в истерике, ища путь к спасению, а другая…
–Не тронь моего сына! – мать победила. Нина упала на колени, не сумев стоять дольше. Она плакала, но беззвучно. Слёзы катились по её щекам. – Не тро-о…
Она снова охрипла. От испуга и неожиданности происходящего. От страшного пустого взгляда выцветших от белизны глазниц. Она лишь могла молить про себя: «забери меня – не тронь его. Забери меня, не тронь…»
То ли существо догадалось, то ли изначально на это рассчитывало, то ли Нина просто раздражала его своим присутствием, но гость двинулся к ней, поплыл по воздуху, и Нина, парализованная ужасом и отвращением, не чувствовала ничего, кроме безнадёжного, всепоглощающего ужаса.
И даже когда бесплотная рука существа коснулась её щеки, не то поглаживая, не то оглядывая её как законную добычу, Нина сумела выдержать, и только глаза прикрыла, не умея больше вынести этого отвратительного зрелища.
А дальше она ослепла, оглохла и упала в бесконечную темноту. Последнее, что слышала Нина – был звук падающего на пол её же собственного тела. Затем всё кончилось.
Но всего, случившегося в этот вечер с Ниной, я тогда не знала. Я силилась навести порядок, или хотя бы его иллюзию в своём стремительно разрушающемся мирке. Филиппу, впрочем, надо было отдать должное – он быстро обрёл дар речи, столкнувшись с Агнешкой и сообразив, поверив, наконец, что та мне не враг.
–Это потрясающе…– пробормотал он, оседая по стеночке на пол. Я махнула рукой. Лично для меня потрясающего не было ничего, лично у меня горел весь мир. И всё из-за…
–На кой чёрт ты это сделала? – допытывалась я, убедившись, что Филипп в адеквате. Просто молчит, наблюдая то за мной, то за ней и периодически потряхивая головой.
Агнешка сначала юлила. Первая её версия была о том, что всё вышло случайно.
–Лжёшь, как не дышишь! – рявкнула я. – Посмотри что ты натворила!
Я ткнула рукой в Филиппа, который так и сидел на полу, таращась на моего полтергейста.
–Филипп, она безобидна. Только портит мне жизнь. Я не хотела, чтобы ты знал о ней.
Услышав это, Агнешка тотчас выдвинула вторую версию: она обижалась на меня за то, что я её ни с кем не знакомлю, не вожу в дом людей и живу тоскливо.
–Да пошла ты! – я обозлилась всерьёз. – Как сюда кого-то привести, если ты ненормальная? И ещё, если до сих пор не заметила, мёртвая!
Агнешка попыталась обидеться, и начала истлевать. Я предупредила:
–Сейчас исчезнешь – лучше не появляйся.
Скорее всего, я не хотела всерьёз, чтобы она уходила из моей жизни. Но я была взбешена. И Филипп, проникший в тайну моей жизни, был мне сейчас не очень нужен. Эту тайну я делила с Агнешкой, с ней я жила, с ней всегда была в доме. Даже когда мы ссорились и Агнешка исчезала, я знала – она здесь. Просто я её не вижу.
И это было нашим укладом. И никого не надо было сюда вмешивать, но как же! Агнешка, ну что ты наделала?
Агнешка перестала растворяться и тотчас выдвинула новую версию: ей меня стало жаль. Она чувствует, что я слишком одинока и хотела помочь мне…
–В устройстве личной жизни, – Агнешка блеснула мёртвыми глазами.
Я выругалась. Не самая хорошая привычка, но самая отражающая ситуацию.
–Как некультурно! – Агнешка придала голосу дурашливость. – Кто ж тебя такую замуж возьмёт? Вот во времена моей молодости…
–Да заткнись ты! – я снова обозлилась. А ещё почувствовала небывалую усталость. Невозможно. Это просто невозможно. Мало мне было скандалов с Агнешкой, обижающейся по поводу и без? Мало. Мало мне было одиночества квартиры, пока я не поняла, что Агнешку вижу только я? мало! Мало мне было невозможности толком в гости кого позвать? Мало! Жри, Софочка, ещё!
–Это потрясающе…– повторил Филипп и поднялся, держась за стену. Он не сводил глаз с Агнешки. – Настоящий полтергейст! Это же сокровище!