–Ну да! – Агнешка нарочито потупила глазки.
Я вздохнула:
–Всё, хватит с меня. Знакомьтесь, общайтесь, я устала. Да, Филипп, это полтергейст. Да, я живу с ней. разбирайтесь…
Как была ещё – в зимнем шарфе, и даже в шапке (не заметила в скандале, хорошо. Хоть пуховик сняла), и в грязных сапогах – я прошествовала в комнату. Там плотно закрыла дверь – конечно, Агнешку, если она захочет, это не остановит. Но она за мной не пошла. И Филипп тоже.
Пусть общаются!
Я сняла промокшие сапоги, не заботясь о пятнах грязи на полу и ковре, стянула шарф с шапкой, и легла в уличном на диван. Хотелось больше всего на свете только одного: закрыть глаза и оказаться далеко-далеко ото всех.
Но не получалось. Сознание – измотанное и уставшее требовало действия. К тому же не могло оставить ситуацию без контроля, хотя бы слабого, и выхватывало тихий голос Филиппа.
Что ж, не надо было быть гением, чтобы понять, что он её выспрашивает об обстоятельствах нашего знакомства, об обстоятельствах нашей жизни и её существования. Агнешка не раскрывала своих тайн. Я ничего о ней не знала. Я ничего не могла предположить о мире, в котором она существовала, я просто смирилась с самого детства с тем, что я живу с полтергейстом.
Ну а что? кто с собачкой, кто с кошкой, кто с кактусом. А я? твою мать! я хуже всех попала. Кактус можно отдать. Животное не живет вечно, а полтергейст? Ну вот какого дьявола Агнешка показалась Филиппу?
Я знаю, что она чувствует моё приближение, когда я захожу в подъезд. Наверное, как-то иначе видит мир. Значит – подгадывала. Отлично, Агнешка. Сто очков тебе!
Мне стало смешно. И горько. Какая-то тоска топила мне ум и сердце. Я не хотела ничего и никого видеть и знать. Агнешка мне казалась сейчас предателем высшего порядка, а Филипп – просто лишним. Забавно, конечно, получилось. Ещё недавно, ещё какой-то жалкий час назад я жалела про себя о том, что не буду с Филиппом, и вскоре наши пути разойдутся. А сейчас я хотела, чтобы наши пути не просто разошлись, а навсегда истончился и растворился во времени наш недолгий совместный путь.
К глазам подступили колючие злые слёзы. Я почувствовала себя ничтожной и жалкой, сломанной и смешной. У меня не было нормальной жизни. Сначала мама полагала меня безумной, когда я говорила о девочке, что живёт с нами. Были врачи, были осмотры, и даже какие-то таблетки. Потом были годы тайны и вынужденное одиночество. Потом я осталась совсем одна в мире живых, и совсем не одна в квартире.
Я проморгалась. Нет, плакать – это не выход! Хотя, и очень хочется. Но не заслужил. Никто из них не заслужил моих слёз. Это всё ещё моя квартира и только моя и это значит, что только я решаю, кому здесь быть!
Я с трудом заставила себя подняться. Вышла из комнаты мрачной и сосредоточенной.
Филипп уже сидел в кухне на шатком стуле, Агнешка стояла у задёрнутого окна (не хватало, чтоб ещё кто её увидел!). наверное, они о чём-то беседовали, я не расслышала. Но когда я зашла – примолкли. Агнешка распрямилась…
–Филипп, тебе пора, – я заставила себя говорить холодно. Спасибо, наверное, Гайе. Не зряже мне вспомнился её непримиримый тон.
Филипп в изумлении глянул на меня:
–Ты хочешь, чтобы я ушёл?
–Ты поразительно догадлив! Да, я хочу. Я просто жажду. Это моя квартира и я не хочу тебя здесь видеть.
Филипп растерялся. Я понимала почему. Софья Ружинская, которую он так хорошо знал – всегда была мягкой и сердечной. Она не умела спорить и не умела настаивать. И уж тем более не могла противиться ему.
Во всяком случае – раньше не могла.
–Но, Софа…
–Сейчас же! – я не дала ему возразить.
Филипп поднялся. Он смотрел на меня так, словно не верил в то, что эти слова произносятся именно мной. я скрестила руки на груди, показывая своё отчуждение.
Филипп не выдержал:
–Это эгоистично! В то время, когда и Кафедра, и учёные со всего мира ищут ответы, ты не желаешь делиться даже информацией о том, что живёшь…
–Это не эгоизм! Это моя жизнь.
–Твоя жизнь имеет ценность. Вернее, та жизнь, которая рядом с тобой, то есть, и твоя тоже…– наверное, Филипп ещё не пришёл в себя в полной мере и не был готов к дискуссии, от этого и сбивался, и путался. – Агнешка тебе не принадлежит!