Я скосила глаза на Агнешку. Та изображала чудеса полтергейстского такта и порхала под самым потолком в виде грязноватого облачка.
–Софа? – Филипп не услышал моей реакции и позвал меня, надо же! Я просто засмотрелась на Агнешку.
–Я здесь.
–Мы сегодня потеряли нашего хорошего приятеля, и…это шок для всех. Мы напуганы. Я напуган тоже. Так что – я прошу простить меня.
Голос Филиппа креп. А заодно снимал с меня всякую иллюзию собственной слабости. Ха-ха! А я уже почти поверила ему, почти прониклась. Нет, не просто так Филипп просит у меня прощения.
–Прощаю, – легко согласилась я.
–Правда? – Филипп обрадовался. – Что ж, я тогда… какие у нас планы? Хочешь, я приеду?
–Не хочу, – возразила я. – Мы же договорились на вечер. С Агнешкой я тоже уже решила.
–Хорошо, – после короткой паузы отозвался Филипп, – а что планируешь делать?
–Нажрусь! – гаркнула я так, что облачко под потолком перестало вращаться и с интересом взглянуло на меня.
Но я уже положила трубку. Иронично, но Филипп своим звонком, который был призван развеять моё недружелюбие к нему, напротив, его укрепил. Я отчётливо поняла, как Филипп мне лжёт, и как ни разу он не сожалеет. Он только говорит о своих сожалениях, но слова эти – для меня, не для собственного его осознания, а для того, чтобы я допустила его к Агнешке.
Да и молчала.
Интересно, в нём всегда было столько фальши, или это я, начав лгать сама, стала острее чувствовать ложь?
–Нажрёшься? – с интересом спросила Агнешка, спускаясь.
–Ага, – кивнула я.
Телефон тренькнул. Смс-сообщение. Конечно, от Филиппа: «Софа, я ещё раз прошу прощения, за то, что сказал тебе. Я был неправ. Пожалуйста, позвони мне или напиши. Когда мне можно будет приехать. Звони и если тебе просто будет плохо. Я приеду. Филипп».
Приедет, не сомневаюсь даже. Приедет, по голове погладит и выудит нужную ему информацию. А потом, когда-нибудь, когда всё это закончится, и не вспомнит Софью Ружинскую.
–Может мне в него чайником запустить? – спросила Агнешка, прочитав сообщение. Она поняла немного, но поняла одно: меня обидели.
–Не надо, – отмахнулась я. – Я сейчас уйду, а потом, когда вернусь, он тоже приедет. И ты нам расскажешь…
Агнешка перестала кривляться и насмешничать. Вздохнула:
–Не хочу, но я обещала. К тому же – это может быть опасно для тебя.
–Ну что произойдёт? – спросила я, – максимум, будем с тобой жить в мире полтергейстов! На пару, а?
Я сама поняла как абсурдно звучу, нервно засмеялась. Агнешка, следуя за мной к шкафам, сказала:
–Тут ни разу не весело, Соф…ни разу.
Найти работающий бар в дообеденный час оказалось непростой задачей. В конце концов, мы набрели в какое-то странное место, продиктованное нам Зельманом.
–Здесь хотя бы тепло, – сказал он вместо приветствия, встретив нас с Гайей.
–Ага, и чумой тянет, – ответила Гайя, быстро оглядывая липковатые столы и самый неприглядный контингент.
–Зато не подслушают, – не сдался Зельман.
Он был бледнее с нашей недавней встречи. Гайя тоже как будто бы осунулась, под глазами её залегли круги. Похоже, обоим не удалось даже и подремать. Я-то вырвала целый час сна. Это немного, но лучше, чем ничего. Провалилась в сон быстро, хотя была уверена что не усну, по ощущениям прошла минута, а пришлось уже вставать и собираться.
Собиралась я недолго. Брюки, под них тёплые колготы, тонкую майку поверх белья – сверху любимый подрастянутый свитер. А вот с заначкой долго пришлось возиться.
Я считаю, что у каждого здравомыслящего человека в наши дни она должна быть. Работы может не стать, можно заболеть, может произойти всё что угодно. С моей зарплаты не получалось, правда, очень уж откладывать, но всё-таки в старой маминой деревянной шкатулке я несколько купюр сохранить сумела. Вот только извлечь их оказалось затруднительно – старый замочек не желал проворачиваться, и я сломала-таки ноготь, зато сейчас в кармане укором лежали деньги. Небогато, конечно, да и можно было придумать этим деньгам применение попрактичнее, но я решила, что живём мы один раз.
Через день-два, а может сразу по выходу отсюда, я пожалею об этой беззаботности, но сейчас я хочу помянуть нашего приятеля.