Альцер взглянул на меня с усмешкой. Чего он там себе вообразил?
Но спрашивать не стал, сел за свой стол, стряхнул видимую только ему пылинку и включил компьютер.
Долго ждать остальных не пришлось. Через пару минут появился Павел – дружелюбный человек, по которому нельзя с виду сказать об этом. Он грозный и жуткий, высокий, могучий – ну просто богатырь из сказки! Но пообщаешься с ним и поймёшь: добрее человека едва ли можно найти. У нас он основная сила, не в смысле что с привидениями дерётся, а шкафы двигает, бутыли в кулерах меняет, технику туда-сюда таскает, вдобавок – он водитель нашего старенького служебного микроавтобуса.
Следом за ним вошёл и Зельман. И без того худой, нескладный, на фоне недавно вошедшего Павла он казался ещё худее и болезненнее. По нему сложно было сказать, сколько ему лет: не то тридцать, не то к пятидесяти. Нечитаемый, с тоскливым взглядом, он производил впечатление ипохондрика, однако, это всё было обманное впечатление.
Последней, ровно в половине девятого. Вбежала Майя. Как всегда задыхаясь от быстрого бега, как всегда кокетливая, она наспех со всеми поздоровалась, виновато захлопала глазами:
–Не виновата я! транспорт не шёл.
И я, и все знали, что Майя живёт в двух остановках от работы. Но она всегда опаздывала, просыпала, наводила укладку, передумав о вечером составленном наряде на работу, спешно гладила и готовила новый образ. Кокетка, насмешница, моя ровесница, непонятная мне едва ли не также, как и Гайя.
Владимир Николаевич убрал газету, оглядел нас, улыбнулся: он нами очень гордился. Пусть и поводом особенных к гордости не было, но он считал с поразительной искренностью, что только мы сторожим покой мирных граждан от того, против чего бессильны армии и полиции. И даром, что на сто восемнадцать сигналов о потустороннем всерьёз оправдывался только один, ну в лучшем случае –два, он всё равно был горд.
–Ну что там у тебя, Софа? – спросил Альцер громко, чтобы слышали все. – Ты что-то хотела рассказать?
Действительно… все собрались, тянуть нельзя, и я рассказала про встречу с женщиной, что меня преследовала и про звонок от Филиппа.
Гайя не подняла даже головы, но явно слышала. Мне даже показалось, что она отложила карандаш, чтобы слушать внимательнее, а может только показалось – я не вглядывалась в неё. Владимир Николаевич только качал головой, когда я закончила, воскликнул:
–Паршивец! Мало того, что он ушёл от нас…
Это было его личной драмой. Уход Филиппа в индивидуальные исследования он принимал как предательство.
–Может, надо было с ней поехать? – предположил Павел, – там, на месте…
–Инструкция, – перебил Альцер.
Я только кивнула. Да-да, инструкция, и только она меня остановила. Не мороз, не зима, не нежелание таскаться по всему этому с незнакомкой, которая запросто может оказаться психопаткой, нет, что вы! Только соблюдение инструкции.
–Ну если ей надо, то пусть звонит, – рассудил Зельман с несходящей тоской в глазах, –а если не надо, то пусть успокоится. Но вот Филипп…
Зельман выразительно закатил тоскливые свои глаза, показывая как он разочарован.
–Паршивец! – с готовностью повторил своё Владимир Николаевич, – мало того что ушёл…
Обсуждение не стоило и ломаной монетки, мирно потёк будний день. Владимир Николаевич ткнулся в новую газету, чего он там читал не знаю, может и вовсе спал – подозрительно долго не шелестели страницы; Майя украдкой достала помаду, принялась красить губы; Гайя вернулась в привычный вид, то есть уткнулась в видимые только ей бумаги; Зельман пополз к кулеру, чтоб сделать кофе; я открыла почту; Павел полез в один из шкафов, заваленный всякими старыми камерами, прибираться; Альцер открыл новостные сводки.
Типичное утро, типичный будний день!
–«Разумно движущееся облако снято на видео в Пенсильвании», – Альцер принялся вслух читать новости. Мы обитали не только в главных информационных каналах, но обшаривали и мелкие форумы, и разные блоги, и соцсети, и тематические паблики и группы о встречах со сверхъестественным…всё это было бурным потоком фантазии, алкогольного или наркотического бреда, галлюцинаций, плохим знанием физики в абсолютном большинстве, но иногда попадалось и что-то интересное.
–И что в нём разумного? – не удержался Павел, ради такого случая отвлекаясь от старой фототехники.
–Оно двигалось целенаправленно и быстро, имело странную форму. Кто-то говорит, что на видео можно разглядеть даже белые пузырьки…– Альцер прочёл новость, оглядел нас.
–Выбросы! – махнула рукой Майя, – или с пенной вечеринки принесло.