Клиент был человеком разумным. Он не стал поднимать панику, он позвонил одному своему хорошему другу, и тот передал ему контакты Филиппа, уверяя, что Филипп не станет затевать освещения в СМИ, не так скроен.
–Ты только не говори что от меня, – попросил друг и отключился.
Стыдно! Ну ничего, человеку не привыкать было к стыду. Он сам, не поручая такого важного секретарше, набрал нужный номер и отрывисто попросил Филиппа приехать на свой адрес, сообщив, что дело предстоит важное и не может быть сообщено по телефону. Ему казалось, что он ловко напугал этого профессионала, мол, будет знать, с кем имеет дело!
Но откуда бы ему знать, что Филипп был знаком со многими значимыми лицами, и отвык уже удивляться? Когда дело касалось его услуг, все эти значимые лица делались до смешного похож друг на друга. Они одинаково хотели нагнать страха на него, но от того, что нуждались в его услугах, и от того, что сами были напуганы куда больше, выходило крайне потешно.
Филипп внимательно оглядывал зеркало. Странно даже, что у столь значимого лица, которое часто появлялось в телевизоре на федеральных каналах, такое обычное жилище. Хорошее, добротное, но всё-таки обычное. Нет ничего вычурного или нарочито изящного, нет ничего кричащего – так, просто дом, просто жильё. И даже зеркало, вызвавшее, собственно сюда Филиппа, самое обычное – такое висело в отчем доме самого Филиппа, пока он, конечно, был в него вхож…
–В других зеркалах наблюдалось что-то подобное? – Филипп взял деловой тон. Клиенту это понравилось. Он любил конструктивность.
–Нет, никогда.
–А в этом только недавно?
–Позавчера, – подтвердил клиент.
Филипп оглядел ванную комнату. Показатель здоровья жилища здесь был средний. На потолке чернела едва различимая, только зарождённая трещина. У канализационной трубы подтёк. Добротное жилище, но какое же обычное!
–Пятна и трещина давно? – спросил Филипп. Теперь он был главным, а клиент, привыкший к тому, что в большинстве случаев главным был он, покорился без всякого мятежа.
–Пятно…ну лет пять, наверное. Сантехник говорит, что лучше не трогать, раз не разрастается. А трещина…не знаю.
Клиент смутился на словах о сантехнике. Ему показалось как-то удивительно обидно и ничтожно то, что он – такой значимый и такой важный, имеющий выход в самые верха власти, вдруг говорит о такой мелочи как сантехника!
–Понимаю, – согласился Филипп, – лучше не трогать, если жалоб нет. Вы один живёте?
–А какое это имеет отношение? – взвился клиент. Видимо, вопрос личной жизни был для него уязвимым местом. Что ж, Филипп не хотел его задеть, Филипп просто делал свою работу.
–Может быть, ваши домочадцы видели тоже что-то странное, – терпеливо объяснил он.
Клиент задумался, похоже, такое простое объяснение не приходило ему в голову. Он как-то привык уже к тому, что журналисты и просто любопытные периодически лезут в его частную жизнь.
–Дочка есть, – признал клиент, отмирая от своего подозрения в сторону Филиппа, – но она поехала с няней в санаторий. Это было неделю назад. Вернётся через четыре дня. Если бы она что-то видела, она бы сказала.
Филипп кивнул. Ему было любопытно от того, что поездка в санаторий состоялась зимой, когда вроде бы как в школах уже начались занятия, но он ничего не сказал – это не его дело. И потом, не факт, что девочка школьница.
Филипп оглядывал зеркало, слегка приподняв его за края, чтобы заглянуть за стену. Ничего подозрительного! Стена – пыльноватая, с чётким отпечатком контура зеркала, рама, венчавшая зеркало, тоже чиста без трещин, пятен, подозрительных сколов.
–Домработница ещё, – вдруг сказал клиент, – домработница приходит. Раз в два дня.
–Она ничего не говорила?
–Нет, – клиент развёл руками, – что всё это значит?
Что значит? Филипп не видел в этом зеркале ничего странного и необычного. Ну подумаешь – привиделись уставшему человеку тени. Ну один, два, три раза. И что?
И только хотел Филипп донести это поделикатнее, и только отставил он зеркало так, чтобы оно вернулось на место, и сам заглянул в зеркальную равнодушную гладь, как замер.