— Видите ли, мистер, это трудно объяснить…
— Зато теперь она проснулась и, кажется, плачет… Нет, не плачет, а требует телефон! Алекса!..
Голосок в трубке отчётливо проговорил:
— Ке-е!
— Да, это Коннор, — удивлённо подтвердил Коннор. — Я рад, что с тобой всё хорошо, малышка. И как видишь, я вовсе не уехал навсегда. Можешь считать, что нам повезло. А вот дара предчувствия у тебя пока нет, точно? — Коннор улыбнулся. — Знаешь, в какой-то миг я был уже готов поверить, что ты и есть Неукротимая Сила. Но затем догадался, что ты самая обычная малышка из рода ведьм.
Проходивший мимо Ил в недоумении проговорил:
— Коннор, ты разговариваешь с моей младшей сестрой? Ты не забыл, что ей всего четыре года?
— Так что именно сказала драконша? — тревожно допытывался Отец Кибел.
Несмотря на красивое лицо и добрые глаза, он оказался волевым и властным, что всегда нравилось Коннору.
— Я спросил, кто разбудил её, а она ответила… — Коннор нахмурил брови, припоминая слова драконши: — “Кое-кто. Ты её не знаешь. Ведьма, которая на самом деле не ведьма. Мы с ней уже заключили союз”.
— Ведьма, которая на самом деле не ведьма… — в задумчивости повторил Отец Кибел.
Лицо Арадия посерьезнело.
— Хотел бы я знать, кто эта такая и где она сейчас.
Отец Кибел тихо откликнулся:
— Время покажет.
— Полиция уже в особняке, — сообщил Нис, прикрыв мобильный ладонью. — Наверное, кто-то из гостей вызвал их, увидев пантеру. Всю семью хозяев особняка уже нашли — мистера и миссис Эш-Хьюс, Джеймса и Бритту. Их увезли в больницу… — И он отключил сотовый. — Нужно послать туда нескольких ведьмаков. Но раз Джеймс, Бри и их родители выжили, значит, они поправятся, да? К тому же мы нашли Неукротимую Силу с исцеляющим огнём. А теперь успокоимся и повеселимся!..
***
Прошло два дня. Коннор сидел на освещённой солнцем веранде в надёжном убежище, куда его, Ила, Галию и остальных привезли, чтобы уберечь от нападений обитателей Ночного Мира и дать им возможность прийти в себя.
Бездельничать было приятно. Сидеть, читать… либо просто думать. Но ещё приятнее — знать, что Галия рядом. Она тихо вошла в дверь — теперь она всегда ходила бесшумно, как большая кошка. Коннор улыбнулся ей. Она была так мила и красива с этими светлыми волосами, лицом сказочной принцессы и пронзительными зелёными глазами леопарда!
— Я написала для тебя стихотворение, — сказала она, садясь возле Коннора. — Нет, не совсем так… Я вспомнила записку твоих родителей, дописала кое-что и подправила. Не знаю, как получилось. Но, думаю, именно это они и хотели сказать.
Коннор с любопытством взял у Галии бумажный листок и прочёл вслух:
Смертен любой человек — каждым умей дорожить,
Видеть спеши красоту, знай, что не вечна она.
Той любви не страшись, которую будешь дарить.
Помни: раз полюбив, ты уже не будешь один.
— На самом деле я хотела написать: “И ты всегда будешь один… так не жди, что кто-то принесёт тебе счастье, но и не переставай любить, потому что иначе будешь не только одиноким, но и опустошённым — вместо того, чтобы стать сильным и способным отдавать, не задумываясь, что получишь взамен”. Но это очень длинная фраза, к тому же она не укладывается в размер, — заключила она.
Коннор невидящими глазами смотрел на листок.
— Извини… — смутилась Галия. — Если тебе не нравится…
Коннор порывисто обнял её, из его глаз потекли слёзы.
— Старую записку я сожгу, — пообещал он. — Я так тебя люблю. Поцелуй меня.
Галия нежно улыбнулась.
— Слушаюсь, шеф, — пробормотала она и выполнила приказ.
Один — из края королей, давным-давно забытых,
Один — из очага, где теплится огонь,
Один — из мира Дня, где два бессонных глаза,
Один — из сумрака и вновь соединится с Темнотой.