Маленький Арафинвэ закрыл ушки ладонями.
— Дорогой супруг, — осуждающе нахмурила брови королева Индис Ингвиселер, — Владыки Амана пригласили нас в гости в дивный дворец на священной горе Таникветиль не для того, чтобы здесь, среди оживающей в каждой прекрасной картине, каждой изящной статуе истории Арды, ты пугал своего младшего сына страшными выдумками о чудовищах.
— Это же сказка, драгоценная моя, — мелодично рассмеялся Финвэ, сняв с головы тончайшей работы серебряный со звёздами венец и примерив на сына, золотые волосы которого украшали подвески из натуральных голубых топазов. — Я лишь хотел сказать, что в это жуткое место, населённое чудовищами и глупыми несчастными пушистиками, однажды пришли светлые Владыки — сильные, смелые, прекрасные! Они выбрали по цвету меха трёх вождей-нимбиньяр: чёрного, белого и золотого и наделили их мудростью, храбростью и благодетельностью, чтобы эти главные герои-самцы облагородили остальных нимбиньяр, оставили многочисленное потомство, но главное — убедили, что далеко за ядовитой водой есть прекрасная, светлая и безопасная земля. Понимаешь, сынок Арьо, к чему я это всё рассказал? Одни стали мудрыми и спаслись, а другие так и остались глупыми гордецами и сгинули во тьме.
— Зачем это ребёнку? Зачем это говорить здесь? — недовольно подняла глаза королева. — Дома сочиняй, что хочешь, но во дворце Валар, прошу, оставь свои фантазии.
— А что не так? — Финвэ отошёл от семьи, встал около огромной живой лепнины, изображавшей момент видения Творцов мира, когда призрачный шар превратился в материальную плоскую Арду, сплетённую из Тем Изначальной Песни в бесконечности Эа. — Разве я недостаточно усердно прославляю Валар? Чему-то не тому учу сына?
Королева народа Нолдор со вздохом закрыла глаза, погладила Арафинвэ по увенчанной отцовской короной голове.
— Дома тоже везде присутствуют Айнур, как и здесь, — нолдоран пошёл вдоль коридора, стены которого таяли в бесконечной сияющей серебром и золотом высоте, — цветы, бабочки, птицы — любое существо или вещица может оказаться одним из помощников Творцов! Мы живём на их земле, и неважно, в каком месте находимся, о нас везде заботятся одинаково.
— А как всё-таки правильно, мама? — вдруг спросил принц, подняв на Индис любопытные глазки. — Тирион или Сирион? Как называется наш город?
— Ты можешь говорить, как тебе нравится, мой дорогой, — улыбнулась королева.
— Сирион, — неожиданно твёрдо произнёс Финвэ, резко обернувшись. — И не надо хвататься за прошлое, моя драгоценная супруга. Оно мертво.
***
— Тирион опустел без тебя, — полушёпотом сказал высокий статный эльф с горящими испепеляющим огнём серыми проницательными глазами и чёрными волосами, таинственно блестевшими в успокаивавшем золотистом полумраке сада. — Может быть, уже все оставили надежду на твоё возвращение и постарались выбросить из памяти событие, мешающее считать Землю Валар абсолютно счастливой, но я помню. И мой род помнит тебя, мама.
Среди резных расписных сводов очень необычной спальни стояла роскошная постель, озарённая через огромные окна сиянием Древ Валар, только свет всегда был приглушённым, чтобы в Садах Вала Ирмо любой желающий мог отдохнуть и утешиться.
Создатели Арды сначала были уверены, что эльфам в Валиноре не потребуется исцеление ни телесное, ни духовное, однако все три народа, пришедшие в Благословенный Аман, принесли с собой память о тёмных временах сумрачной родины, о потерях и страхе. Супруги-Валар Ирмо Лориэн и Эстэ охотно взялись помогать скорбящим, создав дивные тихие Сады без тревог и забот, куда приходили за советом и утешением, чтобы после отдыха и спокойных размышлений уйти счастливыми.
И лишь одна эльфийка-Нолдиэ, первая супруга короля Финвэ — Мириэль Териндэ заснула здесь навек, оставив мужа и сына терзаться чувством несправедливости, потери и вины.
— Я храню традиции семьи, амил, чего бы мне это ни стоило, — продолжил говорить безучастной матери, укрытой расшитыми алыми шелками, Феанаро Куруфинвэ, — я буду защищать память о тебе, даже если отец предаёт её. Знаешь, больше нет единого Дома Финвэ и никогда не будет. Нас теперь трое принцев-Нолдор, поэтому и Домов три. Я люблю отца всем сердцем, но не могу позволить считать своей семьёй тех, кто называет тебя Сериндэ! Что за младенческое сюсюканье? Это не развитие языка Квэнья! Это разложение! Гниение, которого, по словам Айнур, в Валиноре нет! Не позволю! Кто не хочет работать над собой, больше никогда не получит доступа к моим трудам! Я вывез все книги моего авторства из тирионской библиотеки и построил свою, куда есть доступ только у моих единомышленников! Лингвистические исследования, технология выращивания кристаллов в росе Древ, изготовление светильников и Видящих Камней — всё это больше не достанется полубратьям! Если сыны Индис идут по пути уничтожения языка, это их выбор, но для сына Мириэль они больше не родня. Я знаю, ты не осудила бы меня, амил. Ты бы меня поддержала.