Бекка слишком сумасшедшая и чересчур мрачно одевается. Она всегда слишком громкая и постоянно вынашивает безумные идеи. Маме хотелось, чтобы лучшей подругой ее дочери стала славная спокойная девочка. Кто-то, кто принял бы ее болезнь за причину замотать ее в пузырчатую пленку и не подстрекать ко всяким рискованным проделкам. Но ни Бекка, ни Эмма не дали сбить себя с толку. Так же как рак поражал тело Эммы, он формировал их дружбу.
Бекка была рядом с Эммой до самого конца. И она рядом со мной. Всегда. Она моя семья.
Бекка прыгает ко мне на кровать и барабанит ладонями по моему животу.
– Приятель, ну давай. У нас нет времени хандрить, только потому что девушка ранила твое крошечное мужское эго. Я только что получила сообщение от Уилла, сегодня вечером на площади у Аутио планируется еще одна вечеринка. Разогрев перед завтрашней вечеринкой от Каппы Сигмы.
Статуя Гризли, стоящая в центре кампуса и смоделированная каким-то парнем по имени Аутио, является достопримечательностью нашего университета.
– Крошечное, да? – я приподнимаю одну бровь и пытаюсь улыбнуться.
– Видишь, все не так плохо, – комментирует она мою попытку. – Пойдем.
Бекка спрыгивает с кровати и уже находится на полпути к двери, когда я качаю головой. Мне не хочется. Это действительно тревожный знак. У меня всегда есть настроение для вечеринки. Тем более, если это незаконная вечеринка, а так как Гризли Аутио священен, то, конечно, никто не разрешал все это. Мало что увлекает меня больше, чем хорошая музыка, веселье с небольшим количеством острых ощущений и алкоголем.
– Что такое?
– Думаю, не сегодня, – отмахиваюсь я. – Мне нужно еще поработать, – говорю я, указывая на свой заваленный письменный стол, на краю которого сложены книги и листки бумаги. – У меня есть парочка идей для фильма, который я хочу попробовать.
– Семестр только начался, зубрила. Давай же.
То же самое я сказал Харпер. Если я останусь здесь, то весь вечер буду думать о том, почему она не согласилась приехать завтра. Мысли о ней перенесут меня к Эмме, к моей семье и всему дерьму, о котором я хочу забыть.
Бекка права, мне не стоит оставаться здесь и позволять своему мозгу терзать себя.
– Ладно. К Аутио, – я пожимаю плечами, хватаю ее и начинаю щекотать. Даже если кто-то может считать ее крутой, в сердце Бекка – ребенок, который все еще лежит с моей сестрой под одним из больших каштанов в Центральном парке и ест мороженое. Она хихикает и вырывается из моих объятий.
– Перестань, идиот.
– Идиот не я, а Уилл.
Ее лицо мрачнеет, и, хотя Бекка прижимает к моей груди подушку, она кивает.
– Почему ты просто не пригласишь его на свидание, Бекка?
– Я старомодна в этом вопросе.
Я качаю головой, потому что заметно, как эти двое ходят вокруг да около.
– Ты и старомодна, – я кручу пальцем у виска. – Ты шутишь, и ты это знаешь. Если не сделаешь первый шаг, вы сойдетесь, когда Уиллу понадобится виагра, чтобы у него встал.
Она снова ударяет меня подушкой.
– Когда ты начнешь готовить? – меняет тему Бекка. – Я умираю с голоду. Если мы хотим прийти к Аутио вовремя, то уже пора начинать.
Бекка всегда умирает с голоду. Я задаюсь вопросом, как ей удается быть такой миниатюрной, учитывая огромное количество еды, которое она потребляет ежедневно.
– Как только мы наконец закажем стиральную машинку, – парирую я. – На прошлой неделе я уже отправлял тебе ссылку по WhatsApp. Самая подходящая модель стоит всего 150 долларов. Мы можем себе это позволить. Мне надоело делить стиральную машину с Гэри. – Гэри пятьдесят лет, он живет со своей нуждающейся в уходе матерью, не особо следит за гигиеной и всегда торчит в прачечной, когда я там. Иногда я думаю, что он использует стерильную кафельную комнату в качестве второй гостиной. Или следит за мной. Я не знаю, что из этого хуже.
Бекка прокручивает сообщения и открывает ссылку онлайн-магазина, которую я отправил ей. Она набирает что-то на своем смартфоне, а затем кивает.
– Готово. Теперь ты можешь, пожалуйста, пойти готовить?
С любым другим я бы посчитал это за шутку, но Бекка такая. Сначала она выпендривается в течение нескольких недель, а потом покупает стиральную машинку, пока отбивается пуховой подушкой. Потому что она голодна и только так заставит меня готовить.
Я вздыхаю.
– Я перешлю тебе завтра свою часть, – и прежде чем она успевает махнуть рукой, спрашиваю: – Зеленое кари, леди?
Она восторженно кивает и бежит на кухню, где забирается на стол. Бекка всегда сидит рядом с плитой, пока я готовлю. Чаще всего она мешает и редко помогает, и все же мне это нравится.