«Я должен им помочь. Но как?»
Тенесвет никогда не был воином; он обучался травам, а не боевым приемам. И эта банда явно находилась под контролем Уголька. Что ещё могло довести их до этого безумия, кроме жажды мести темного воина?
Лапы Тенесвета словно приросли к земле. Он всё ещё чувствовал боль в лапе после боя с Угольком. Если бы он прыгнул сейчас, он мог бы доставить своим друзьям больше неприятностей, чем помочь. Его сердце колотилось в ушах.
— Что я могу сделать? — осмотрев котов, он заметил Уголька. Темный воин отступил от битвы и смотрел на них, прищурив глаза. Его уши и хвост затвердели, как будто он усиленно концентрировался. Тенесвет попятился в тень.
Ещё одна шкура привлекла его внимание. Он сразу узнал оборванного черного кота, зажатого между двумя призрачными кошками, когда они набросились на Ледошёрстку. Шпиль. Худой кот дважды спас ему жизнь. Его глаза были тусклыми, как будто он почти ничего не видел. И все же он взвыл и сделал выпад, как воин, его тело двигалось, хотя его взгляд не выдавал сознания. Он вообще понимал, что делал?
Ледошёрстка добралась до Корнецвета. Без слов, как будто они бок о бок тренировались несколько лун, они прижались друг к другу хвостом к хвосту; вставая на дыбы, они хлестали передними лапами, злобно ударяя каждую морду, до которой могли дотянуться, пока они пробивались сквозь толпу. Со скоростью и силой, поразившей Тенесвета, они открыли путь к краю, затем пригнулись и переглянулись.
— Мы можем это сделать, — прорычала Ледошёрстка.
Корнецвет кивнул, и они повернулись к нападающим.
Бело—рыжий кот выскочил из наступающей толпы. Стебель? Уши Тенесвета удивленно дернулись. Разве он не тренировался вместе с Ледошёрсткой в Грозовом племени? Кот ударил её по морде. Она пригнулась и отбросила его мощным ударом по щеке. Он пошатнулся, воспользовавшись моментом, чтобы восстановить равновесие, затем посмотрел на неё. Его глаза были холодными и злобными. Холодок пробежал по спине Тенесвета, когда Ледошёрстка заколебалась. Сразиться с соплеменником, которого она поклялась защищать, должно идти вразрез со всеми её инстинктами.
Затем глаза Стебеля расширились, как будто сознание вернулось на мгновение. Он замолчал, выглядя неуверенно, как Ледошёрстка, и сердце Тенесвет забилось быстрее. Опомнился ли воин Грозового племени? Насколько сильно Уголёк их контролирует? Особенно, если они при жизни были верными воинами — конечно, эта верность должна быть похоронена где—то в их сердцах. Мысли Тенесвета оживились. Он смог прервать контроль Уголька над Ежевичной Звездой.
Он снова посмотрел на темного воина и увидел, что его взгляд не дрогнул. Он был прикован к дерущимся котам, его хвост был таким же жестким, как мертвая добыча, и он, казалось, сосредоточил на них каждый волосок. Чтобы управлять таким количеством котов, нужно было приложить огромные усилия.
Взгляд Стебеля снова опустел, как будто его часть, узнавшая Ледошёрстку, умерла, и он прыгнул на неё, вонзившись зубами в её загривок и повалив на землю. Шкура Корнецвета была взъерошена. Он прыгнул к ней, но Мягкогривка вылетела вперёд и отбросила его. Пока Корнецвет пытался удержать равновесие, кошка из Речного племени опрокинула его, перекатила на спину и начала рвать когтями живот.
Тенесвет снова посмотрел на Уголька. Бока злого кота дрожали, когда он сосредоточился на битве. Ему тяжело. Тенесвет пошевелил лапами, его мысли кружились.
«Могу я его отвлечь? Как лучше всего привлечь его внимание?»
Тенесвет расправил когти и вцепился ими в промозглую почву. Он почувствовал сырость под ними и погрузился в нее, позволяя мыслям развернуться к Угольку. Он ухаживал за темным воином, когда тот был пленником племени Теней; он перевязал ему раны, разговаривал с ним больше, чем любой другой кот. Во время той луны он наладил связь с Угольком, что заставило Тенесвета вздрогнуть, вспомнив об этом — каким наивным он был…
Но теперь ему снова пришлось потянуться к этой связи.
Он открыл ему свое сердце и позволил ему катиться по нему, пока не стало казаться, что оно проникает в каждый волосок на его шкуре. Глубокая задумчивая злость, омраченная ревностью, расцвела в нём. Тенесвет почувствовала тошноту. Внезапно он увидел злость. Он мог прочитать ревность в черноте глаз темного воина. Им двигала месть. Месть за то, что Белка посмела полюбить другого кота!
Как это могло быть оправданием для злого умысла Уголька, нанесенного племенам? Настоящий воин принял бы поражение и двинулся дальше. Защита их племени была важнее. Но Уголёк позволил своей горечи расти, пока она не испортила всю его жизнь. Он, должно быть, ни чуть не изменился в Звёздном племени, злоба отравляла его разум даже после смерти. И теперь он был полон решимости заставить страдать все племена, и всё потому, что Белка выбрала Ежевичную Звезду вместо него.