— Все не так, — повторила я. — Я тоже очень рада видеть… тебя, папа…
Улыбка отца стала шире, а глаза увлажнились. После этого он притянул меня к себе и заключил в объятия. Я же вцепилась ему в рубашку и все-таки разревелась. Слезы градом катились у меня из глаз, а я при этом испытывала счастье от того, что плачу на груди у своего отца.
— Мне так хочется узнать, как ты жила все эти годы, — говорил он тем временем, ласково поглаживая меня по спине, и от этих прикосновений тяжесть, заполнявшая мое сердце, постепенно уходила, — чем занималась, о чем думала, чего желала… Я хочу знать все о тебе, дочка…
— С одной стороны, для того, чтобы рассказать тебе все, не хватит и недели, — сказала я, наконец отрываясь от его груди и вытирая слезы. — А с другой… Всю мою жизнь до первого августа можно описать несколькими предложениями… Росла без родителей, воспитывалась бабушкой… Ходила в садик, потом в школу… Закончила ее с золотой медалью. Поступила в Университет, на экономический… Его тоже окончила с красным дипломом. Сразу же начала работать в банке, сейчас я ведущий специалист…
— Ты у меня такая умница, — с любовью произнес отец и заправил мне за ухо прядь выбившихся из хвоста волос. — Мама бы тоже гордилась тобой…
— Мама… — я тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана. — Когда ты с ней последний раз виделся?..
— Когда нам выдвинули обвинения в запрещенной любовной связи и взяли под арест, — на удивление спокойно ответил отец. Наверное, за столько лет он уже успел смириться с этой болью. — Ее забрали Темные, а меня Светлые… Больше мы никогда не виделись…
— Папа, а тебе легко далось решение стать Темным?..
— Я даже ни минуты не колебался. Это была моя единственная надежда быть ближе к твоей маме… Только Таня, твоя мама, подумала так же… Глупая, зачем она так сделала?.. — он с печальной улыбкой покачал головой. — Она всегда была такая отчаянная… А потом еще оказалась, что она беременна… Но даже после этого меня и близко к ней не подпустили… И когда ты родилась тоже… Потом же Таня умерла, а тебя забрала ее мать… По правде говоря, я уже и не надеялся, что смогу когда-нибудь увидеться с тобой…
— Что уже говорить обо мне? — я усмехнулась сквозь слезы. — Я вообще думала, что тебя нет в живых…
— Теперь все будет иначе, даже если мы и не сможем часто видеться. Главное, что мы знаем, что есть друг у друга, — отец накрыл своей ладонью мою руку.
Я хотела улыбнуться в ответ, но вместо этого с моих губ сорвалось испуганное:
— Нет…
Я немигающими глазами уставилась на наши сплетенные руки. Папин сигнум неожиданно начал вести себя совершенно так же, как и Никитин: вначале он пришел в движение, а после из него, словно струйки дыма, потянулась Тьма… Она оплетала мое запястье, пытаясь проникнуть внутрь моего сигнума…
— Нет… — повторила я. — Это не может быть… Почему…
— Что это такое? — отец хоть и был озадачен этим странным для него явлением, но испуганным не выглядел.
Тут я вспомнила, что на кухне сидит Власов, и у меня все похолодело внутри. Я вдруг подумала, что отца могут забрать так же, как и Никиту.
— Уходи, — прошептала я. — Уходи, пожалуйста…
Но отец совершенно не хотел меня слушать.
— Аня, что это такое? — он даже повысил голос. — Ты понимаешь, что происходит с нашими сигнумами?..
— Уходи, умоляю тебя, — я, проигнорировав этот вопрос, стала почти насильно тянуть его к выходу.
Но было уже поздно: в дверях комнаты стоял Власов и безотрывно смотрел на наши беснующиеся сигнумы…
Глава 19. Свет внутри Тьмы
— Пожалуйста, только не забирайте его, — я, не отдавая отчет в своих действиях, кинулась к Власову и схватилась его за руку.
Из моих глаз снова хлынули слезы.
— Пожалуйста, не надо, — повторяла я, с мольбой глядя на него. — Не забирайте его как Никиту… Папа ни в чем не виноват… Это я… Я виновата! Умоляю… Валерий Романович… Не забирайте…
— Аня, да что здесь происходит? — отец подошел ко мне и захотел обнять, но я увернулась и закрыла его собой от Власова.
— Я не позволю вам его забрать! — надрывно выкрикнула я. — Лучше меня заберите! Разве теперь не понятно, что дело не в них, а во мне?..
— Аня, успокойтесь, — Власов сделал осторожный шаг в мою сторону. — Я не собираюсь никого забирать…
— Я не верю вам… — покачала головой я, готовясь бороться за отца до последнего. Даже если придется драться. — Не верю…