— Макс, тебе было очень больно?
— Лен, не волнуйся за меня. Когда Игрок начинает играть, ему уменьшают силу ощущений, так что мне было просто неприятно и все. Да еще в виде штрафа за две смерти подряд, слабость была после второго раза.
— Бедненький… — я провела рукой по экрану, по нарисованной морщинистой, зеленой щеке.
Макс тут же сделал вид, что пытается поймать губами мои пальцы. Минут десять мы так игрались, пока голос откуда-то сбоку не позвал его.
— Извини, Малыш, мне надо бежать…
— До встречи, любимый…
— До скорой встречи, любимая…
— Ленусь… ха-ха-ха… Ленусик… ты тут?
Да бегу я, бегу… Ай! Об угол шкафа ударилась лбом…
— Привет!
— Лен, хоч… Что случилось?
— Да ничего страшного… одна юная особа так бежала на зов своего «прынца», что стукнулась об шкаф…
— Бедненькая… ну, ничего, сейчас хохму расскажу, сразу боль пройдет. Короче, сегодня ночью нашему Сержу принесли его ребенка от светлой эльфийки. Так, когда наш Повелитель взял дитенка на руки, от его обделал с ног до головы… представляешь?
Я погрустнела… Наверное, это очень весело и радостно, когда мужчина держит на руках младенца, а тот уделывает его…
Только не дано нам это с Максимом. Не подарю я ему ребенка, не моего ребенка будет он держать в руках… Какой-то набор цифр будет его женой. И будет он радоваться кучке пикселей, которые и назовет своим ребенком.
Тем не менее, мы с Максом общались каждый день. Иногда я просто наблюдала за его тренировками, иногда мы разговаривали. Я делилась с ними своими мыслями, некоторыми девичьими секретами. Чем больше мы общались, тем больше я чувствовала, что воспринимаю его не как чужого человека, а как того, кто мне близок. Наверное, такие отношения бывают у младшей сестры со старшим братом.
Через несколько дней после того, как Макс похвастался тем, что Серж стал папой, я заметила у него на лице (ну не поворачивался у меня язык, назвать его лицо мордой) признаки усталости.
— Макс, что случилось?
— Лен, ничего страшного, просто… стоит ли тебе это знать? Расстроишься опять…
— Ничего, говори.
— Да Сержу опять ночью принесли ребенка. Второго. От второй эльфийки-жены. А тот, точнее, та, дочка, опять папку уделала по первое число. Ржали всей армией…
Я улыбнулась. Если эта сцена доставляет радость моему любимому, то, пожалуй, не стоит расстраивать его своей кислой рожей.
Олька чуть не снесла меня в коридоре.
— Ленка, у нас серьезные проблемы! Вернее, не у нас, а у нашего мальчика.
— Оль, что случилось?
— Короче, мне Макс, так, в двух словах, намекнул, что за ними следит какой-то сильный клан, который только и ждет, чтобы открылись границы их сектора, чтобы напасть на них.
— А они что? — я почувствовала, что мое сердце забилось сильнее и чаще — моему любимому грозит опасность!
— Да что, пока делают вид, что ни о чем не знают. Готовятся.
Сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди.
— Оль, а мы можем чем-то помочь?
— Чем, Ленка? Глаза разуй да извилинами пошевели. Чем мы можем им помочь? Это для тебя он — сиюминутная влюбленность, а для меня…
— Он — не сиюминутная влюбленность! — заорала я на нее. — Я люблю его!
— Шшш, — успокаивающе поняла руку Олька. — извини, вырвалось. Верю, верю я, что ты его любишь. Просто пойми, у меня, кроме него, вообще, никого не осталось. У тебя хоть родители есть, а у меня… он мне заменил и папу, и маму.
У Ольги заблестели глаза, и уже я успокаивала плачущую на плече подругу.
— Слушай, давай я сегодня приду к тебе ночевать? — предложила я ей.
— Давай…
Вечером, наплетя родителям с три короба, что у нас завтра контрольная и мы будем готовиться, я отправилась к Ольке.
Вначале мы немного подурачились, жутко развеселившись и устроив хороший бедлам в квартире. Устав, упали вдвоем на диван и, тяжело дыша, смотрели друг на друга, периодически подхихикивая и прыская.
Наконец Олька, немного посерьезнев, спросила у меня.
— А ты уже пробовала спиртное?
— Ну, в шампанском пару раз язык обмакивала. Родители у меня очень строго на этот счет.
— Хочешь вина попробовать? Мы так, немного, грамм по двадцать-тридцать, чтобы плохо не было.
Остатки веселья еще не вышли из меня, поэтому я набралась храбрости и бодро заявила:
— А чего мелочится, давай уже по «соточке»!
Ольга, все еще будучи серьезной, ответила: