Но мне было уже не до косых взглядов — скулы привычно выломала болезненная судорога, я прогнулась назад и запрокинула голову, чувствуя, как медленно плавятся человеческие черты лица, перетекая в покрытую чешуей клыкастую маску боевой ипостаси. Перед глазами заколыхалась знакомая муть, сгущаясь после каждого приступа боли, мое тело задергалось то в одну, то в другую сторону. Лопатки словно обожгло раскаленными клещами — я знала, что это отрастают крылья, и посочувствовала беднягам преподавателям, чьим взорам открылись содранная кожа и виднеющиеся под ней мышцы.
Когда боль схлынула, я наклонила голову, обвела бледно-зеленые лица присутствующих нарочито мрачным взглядом почерневших глаз, а потом улыбнулась так, что две наиболее слабонервные искусницы упали в обморок. А я что — я ничего… За что боролись, на то и напоролись, уважаемые!
Секунду подумав, я озвучила последний тезис вслух и поулыбалась еще, после чего в обморок грохнулись еще три женщины и один мужчина. Тут уж я обиделась. Ну, в самом деле, не такая уж я страшная, чтобы при виде моих искренних дружеских проявлений тут же впадать в беспамятство и медленно сползать на пол! А даже если и страшная — неужели непонятно, что просто неприлично намекать девушке на недостатки ее внешности?!
— Да-а-а… — потрясенно высказался Мастер, рассматривая то, во что превратилась такая симпатичная и милая темная искусница, наряженная в модное платье и вуаль, небрежно отброшенную с лица, дабы дать возможность полюбоваться на очаровательное личико всем и каждому.
— Да-а-а… — в его же тоне протянула я, загадочно щуря глаза с белыми щелками зрачков, проводя раздвоенным зыком по клыкам и с шелестом разворачивая крылья. Ряды обморочных тут же пополнились. Короче, педагогический совет пришлось спешно прервать, дабы привести в чувство всех слабонервных, напуганных моими улыбками. Меня до реанимационных мероприятий не допустили, наоборот — как бы ненароком вытолкали коридор и захлопнули двери, мягко давая понять, что мое участие в сем деликатном процессе нежелательно. Ну и подумаешь! Не больно-то хотелось!
Идти доводить до ранних инфарктов школяров я постеснялась (вернее, просто побоялась, что они решат опробовать на непонятном создании парочку светлых заклинаний и ненароком угробят свою будущую преподавательницу) и забилась в какой-то угол, дабы без помех принять нормальный человеческий вид. Там-то меня и обнаружила Инната, для которой, похоже, укромных и уединенных мест просто не существовало — светлая девчонка с настойчивостью, достойной лучшего применения, лезла во все дыры и щели, разнюхивая, высматривая, а потом оповещая об увиденном окружающих. При виде моего искаженного трансформацией лица она испуганно взвизгнула, но быстро сообразила, что происходит, и в панике убегать не стала (на что я, честно говоря, втайне надеялась), а наоборот, засуетилась рядом, даже делая попытки помочь: придерживая мне голову и с интересом следя за тем, как рассасывается чешуя и медленно втягиваются под кожу в очередной раз не использованные по назначению крылья.
— Давай помогу! — Когда метаморфоз закончился, Инната, не дожидаясь согласия, присела рядом, уверенно взялась за крючки на спине платья и в мгновение ока привела меня в божеский вид. — Ну, как тебе наша Школа?
— Неплохо, — покривила душой я. — Жить можно.
— Это еще что! Вот посмотришь, какое веселье у нас тут во время учебного года творится! — продолжала возбужденно щебетать девушка, помогая мне подняться и вытаскивая из угла.
— Не сомневаюсь — увижу и даже поучаствую, — хищно улыбнулась я. — Да и сейчас уже ваши преподаватели не скучают.
— Ты… ты им показала, да? — поняв, всплеснула рукам Инната.
Я, сделав похоронное лицо и потупив взор, торжественно кивнула. Девчонка сжала губы курьей гузкой и неодобрительно покачала головой, словно осуждая подобное поведение, но потом все-таки проиграла своему любопытству жадно поинтересовалась:
— Ну и как?
— А никак, — пожала я плечами. — Кто не помер на месте — того сейчас приводят в чувство. А остальным — светлая память и земля пухом!
— Ка-а… ка-ак-к?.. — жабой заквакала моя легковерная собеседница, закатывая глаза. — Ты их… того?
— Того, — торжественно подтвердила я. — Напугала до обморока, хотя, видят боги, ничего особенного не делала — просто была собой.
— Ой… А кто помер-то? Уж не искусница ли Мелана? — с фальшивой грустью поинтересовалась Инната. — Я ей еще в прошлом учебном году реферат по растениям семейства крестоцветных и их использованию в лечебных целях сдать должна была. А она такая — ничего не забывает, небось до сих пор ждет, когда я реферат этот ей принесу, в сентябре обязательно напомнит мне об этих несчастных крестоцветных…
— Не знаю, огорчу я тебя или порадую, но помереть при виде моих трогательных клычков все-таки никто не удосужился, — чистосердечно призналась я, — Некоторые рухнули в обморок, но не более того.
Похоже, Инната действительно расстроилась. Правда, сообразив, что подобное поведение недостойно светлой девицы, быстро взяла себя в руки:
— Ну и благодарение богам! Знаешь, что я хотела предложить? Пошли по Торговой площади прогуляемся — сегодня как раз базарный день! Да заодно и по лавкам пройдемся, посмотрим, где что новенькое помнилось.
— А отчего ты туда со мной собралась? — растерялась я.
— Ну как же! — оскорбилась Инната. — Ведь ты совсем не знаешь Сэлленэра. А ни одна девушка не может чувствовать себя как дома, если не имеет понятия, где находятся магазины. А еще… Ну, все мои подруги разлетелись по домам, одной скучно, а с Айрэком по лавкам ходить — замучаешься.
— А педагогический совет? — признав справедливость ее суждения насчет дома и магазинов, на всякий случай поинтересовалась я. — Вдруг сейчас двери откроют и меня дальше заседать и бестолковые разговоры разговаривать позовут?
— Ну да, — насмешливо фыркнула Инната, таща меня к лестнице. Надо сказать, я не особенно сопротивлялась, не чувствуя в себе ни малейшего желания возвращаться в резное кресло и вновь выслушивать высокопарное переливание из пустого в порожнее. — А то я не знаю, как подобные мероприятия проходят! Сейчас уже, поди, наши дражайшие преподаватели, воззвав к светлым богам за защитой и покровительством, распивают вингарское вино и обсуждают последние новости: тебя, конечно, и научную экспедицию по сбору редких трав искусницы Принны. А тебе охота слушать, как эта Принна будет хвалиться, где какой корешок выкопала и стебелек сорвала?!
Слушать, даже если и охота, уже не придется: за всеми этими разговорами я и не заметила, как вышла во двор и неторопливо прошествовала к ажурным воротцам Школы. Вернее, Инната, ни на секунду не прекращающая болтать, меня вытащила. Впрочем, какая уже разница?! В любом случае, возвращаться в учительскую, из которой меня, можно сказать, выгнали, просто глупо. Так почему бы и не прогуляться по городу?
Даже столь шумная попутчица, как Инната, не смогла испортить удовольствие от хождения по торговым рядам и лавкам. Впрочем, с этим вполне успешно справилось население Сэлленэра — через пару часов я уже едва не скрежетала зубами, ловя на себе очередной недоуменный взгляд. Самое интересное, что Инната, кажется, уже и не находила ничего неприятного в обществе темной и трепалась со мной как с давней подружкой. Оказалось, что вкусы и взгляды на некоторые вещи у нас были почти одинаковые. Поэтому мы провели несколько замечательных часов, расхаживая по Торговой площади и прилежащим к ней улочкам и знакомясь с внушительным ассортиментом товаров радушных купцов. Если б еще не кислые взгляды горожан, безуспешно тщащихся понять, что эта наглая темная делает в столице Светлой Империи, все вообще было бы выше всяких похвал.