— Как это понимать?
— Ой! — Она вздрогнула. — Я… я жду прыжка.
Элоизе Ваггонер лишь недавно исполнилось двадцать, но капитан не мог заставить себя поверить, что она так молода. На вид он бы дал ей в два раза больше.
— Что вы должны делать по сигналу тревоги?
— Разве я веду себя не так? — спросила она, и капитан отметил, что вопрос задан менее робким, чем обычно, голосом. — Я считала, что не вхожу ни в экипаж, ни в число ученых.
— Вы член экипажа. Вы техник по спецсвязи.
— С Люцифером. И ему нравится музыка. Он говорит, что в ней мы достигли гораздо большего совершенства, чем во всем остальном, что он о нас знает.
Сцили нахмурил брови.
— Совершенства?
На впалых щеках Элоизы проступил румянец. Она опустила глаза, переплела руки:
— Может быть, это неверное слово. Мир, гармония, единение… Бог?.. Я читаю его мысли, но чувства его выразить словами невозможно.
— Хм… Ладно, вы стараетесь доставить ему удовольствие. — Командир взглянул на нее, стараясь не выказать неприязнь. Может быть, она действительно на своем месте, может быть, эта нелепая стезя — ее призвание, но — Господи! — как она выглядит… Сухопарая, с мощными ногами, крупным носом, постоянно мигающими глазами, волосами, похожими на пропыленную мочалку… И, если честно, в обществе телепатов ему всегда делалось неуютно.
Она говорила, что может читать мысли только Люцифера, но кто поручится, что это правда?
Нет. О таких вещах думать не следует. Странности могут появиться от одиночества, от отсутствия общения с людьми.
А сама Элоиза Ваггонер — человек? Такое впечатление, что она мутант. Кто еще сумеет войти в телепатическую связь с существом, напоминающим живое пламя?
— Что вы играете? — спросил Сцили.
— Бах. Третий Бранденбургский Концерт. Люциферу не нравится современная дрянь. Мне тоже.
Нет, вы только подумайте, удивился Сцили, а вслух сказал:
— Послушайте, через полчаса мы начнем прыжок. Мы первыми из людей окажемся так близко от недавней сверхновой. И единственное, в чем я уверен, что, если защитные поля откажут, радиация убьет нас мгновенно. У нас нет иного оружия, кроме теории, но ядра коллапсирующих звезд не похожи ни на что другое во Вселенной, так что и к теории я отношусь весьма скептически. Короче, мы не можем сидеть и грезить наяву. Мы должны быть готовы…
— Да, сэр, — прошептала она, и в ее голосе послышалась прежняя мягкость.
Он изумленно воззрился мимо нее, мимо индикаторов и датчиков, словно мог взглядом пронзить металл насквозь и выглянуть прямо в космос, где, как он знал, плавал Люцифер.
Образ предстал перед ним: огненный шар диаметром двадцать метров, мерцающий белым, красным, золотым, ярко-синим; пламя, разметавшееся, словно волосы Медузы; стометровый кометный хвост; красота, великолепие, частица ада…
К чести капитана следует признать, что он твердо придерживался научной точки зрения, хотя она была немногим лучше догадок. В кратной системе Эпсилон Возничего, где все пространство заполнено газом и насыщено лучистой энергией, живые существа находятся в среде, какую не смоделировать ни в одной лаборатории. Мечущаяся над поверхностью планеты шаровая молния напоминает их так же, как сгусток простых органических соединений похож на жизнь, которая в конце концов из него развилась. В системе Эпсилон Возничего магнитогидродинамика сыграла ту же роль, что на Земле химия. Однажды возникнув, стабильные плазменные вихри усовершенствовались, и через миллионы лет эволюции превратились в подобие организмов. Тела их состоят из ионов, ядерных и силовых полей. Метаболизм осуществляется электронами, нуклонами, рентгеновскими лучами.
Но о чем они думают? Те несколько телепатов, которые были способны вступать с Возничими в контакт и которые первыми дали доступное человеку объяснение самому факту их существования, описать этого не смогли.
Впрочем, сами они были кучкой эксцентричных типов.
Капитан Сцили произнес:
— Надеюсь, вы передадите ему то, что я скажу?
— Да, сэр. — Элоиза выключила магнитофон. Глаза ее расфокусировались. Теперь ее уши стали микрофонами, а мозг — передатчиком, через который сообщение шло тому, кто на собственной реактивной тяге кружил сейчас вокруг «Ворона».
— Слушай, Люцифер. Ты неоднократно об этом и раньше слышал, но я должен быть уверен, что ты все правильно понял. Твоя психология, должно быть, весьма отлична от нашей. Как ты вообще согласился сотрудничать с нами? Мне этого не понять. Техник Ваггонер говорит, что вы любопытны и предприимчивы. Это правда?