И никому дела до этого нет.
Оказывается, существует на участке общий план модернизации оборудования и механизации таких работ. Каждый год по нему благополучно отчитываются, но оси грузят по-прежнему. Да если бы только оси…
Подъемник установить ничего не стоило: нужно только придумать приспособление. Подготовил я чертеж, присмотрел кое-какие детали из отходов, но нельзя же из примусов такой подъемник собрать! И поделился своей идеей с Калимуллиным.
— Молодец, — сказал он, подняв усталые глаза от бумаг. — Это хорошо, что ты инициативный, давай!
Хорошее слово горы помогает свернуть, и я с радостью принялся за работу. Калимуллину тоже пришлось суетиться — мотор доставать, материалы для подъемника…
— Хлопотное дело ты затеял… — сказал он однажды, когда я пришел просить выписать подшипник другого диаметра: заказанные не подошли. — Но деваться от тебя некуда, лишь бы на пользу пошло…
И выписал, конечно.
В один прекрасный день мы все-таки запустили подъемник. И — хоть десятки раз уже проверял, руки у меня тряслись… Ребята подходили и разглядывали, как ловко и без усилий подъемный механизм захватывал тяжеленные оси и устанавливал в пазы. Кто-то даже «ура!» крикнул.
На следующий день иду на работу — люди со мной, даже незнакомые, здороваются.
Чувствовал я себя именинником…
Не прошло и полмесяца — влетел я в кабинет Калимуллина с новой идеей.
— Ты вот что, рационализатор. Сначала сядь и скажи спокойно, зачем нужно и, что немаловажно, во сколько это удовольствие обойдется, — осадил он меня. В глазах его, воспаленных от бессонницы — третий день не вылазил из цеха: конец квартала, — я увидел не то что раздражение, а досаду: вот, мол, лезет тут со своими идеями, когда план горит.
Как будто то новое, что я предлагаю, завтра этот план не обеспечит!
— Ну, давай, выкладывай свою гениальную идею, — устало махнул он рукой.
Но когда выслушал — на этот раз я предлагал высвободить десяток рабочих на самом трудном и вредном участке, непосредственно возле печей, и узнал, какие для этого потребуются материалы, долго смотрел на меня молча.
— Где я тебе это все возьму? — уже с едва сдерживаемым раздражением спросил наконец Калимуллин. — Это же дефицит. Дают нам крохи, и то все в дело идет, а ты неизвестно на что месячную норму завода требуешь, да еще вдобавок и то, чего тут сроду не было!
— Как это неизвестно на что? — возмутился я. — Искать надо, требовать, министерство бомбардировать телеграммами!
— Эх, — вздохнул Калимуллин и махнул рукой, — не телеграммы там нужны, а продукция. Из-за этих вот мечтаний твоя смена на прошлой неделе план не выполнила, вовремя газораздатчик на профилактику не поставили, он и не работал три дня. А сейчас расхлебываем…
— Каких мечтаний?! — тут уж я совсем разозлился. — Допотопное оборудование, печи-старушки…
— Мы на этих печах план давали, даем и будем давать, понимаешь? — повысил начальник участка голос. — А прожектерством заниматься потом будем, после того как план выполним. Иди. Привет.
На очередном партсобрании я не выдержал, встал и все рассказал. И про ручной труд, и про материалы, и про прожекты…
Калимуллин на собрании молчал, только глянул на меня исподлобья.
На следующий день он вызвал меня к себе:
— Вот что, друг. Идеи идеями, а план планом. Пусть это, как ты там говорил, несовременно, но мы на том стоим и стоять будем.
— Кто это «мы»? — перебил я его.
— Завод, — спокойно ответил Калимуллин, — и если этого не понять, лучше уйти куда-нибудь в СКБ, НИИ — не знаю…
— Так вы что, меня с работы уже выгоняете? — спросил я.
— Зачем? Ты парень толковый и мыслящий, только нельзя в облаках витать, работать надо.
— Это ваша философия бескрылой называется, — прямо ему в лицо сказал я.
С тех пор стал он избегать со мной говорить и начал по пустякам привязываться: то недосмотрел, то недочистил, там не проследил, особенно по части ремонта.
А его не ремонтировать — выбрасывать надо, это оборудование!
От такого отношения руки у меня, честно говоря, опустились. Подумывал, не уйти ли в самом деле?
Вскоре послужной список прегрешений моих и ошибок пополнился маленьким чепе.
В тот день на участок пришли два инженера из заводоуправления и попросили остановить несколько станков: по распоряжению главного инженера нужно было сделать какие-то замеры. Калимуллина на участке, как назло, не было — уехал на соседний завод. Пока пришли девчонки из лаборатории, пока пробовали станки в разном режиме, прошло полсмены. А инженеры сидят, покуривают, с лаборантками балагурят. Не выдержал, наорал я на них, чтобы быстрее заканчивали, но время было упущено…