СВИДАНИЕ
ПРОЗА русских писательниц 60-80-х годов XIX века
В ПОИСКАХ ЖИЗНЕННОЙ ГАРМОНИИ
Сборник произведений русских писательниц 60-80-х годов XIX века задуман как самоценная книга, но связанная идейно и творчески с томом прозы писательниц первой половины столетия[1]. Между многими авторами этих книг существует тесная преемственность, взаимопонимание во взглядах на важнейшие социальные проблемы. Их роднит протест против неравноправного положения женщины, поиски выхода из существующих общественных тупиков, стремление к тому, что Н.Г. Чернышевский называл «гуманность и улучшение человеческой жизни» и ставил в центр текущих проблем.
Подобные стремления заметно усилились во второй половине 50-х годов XIX века, в период подготовки и проведения крестьянской реформы. Ожидание крупных экономических и социальных изменений вызвало едва ли не всеохватный общественный подъем. Шел крутой пересмотр традиционных ценностей, многие противоречия крепостнического уклада обострились до предела. Возникла революционная ситуация.
Широкое недовольство выросло после оглашения царского манифеста от 19 февраля 1861 года. Предложенная реформа означала «компромисс, надувающий крестьян призраком обеспечения и свободы, а на деле — разоряющий их и выдающий с головой помещикам»[2]. По стране прокатилась волна крестьянских выступлений. Революционно-демократические круги разночинной интеллигенции начали создавать кружки, ставящие целью борьбу с царизмом, защиту интересов народа.
Революционная ситуация по-новому осветила и возникший десятилетиями ранее «женский вопрос». Теперь он воспринимался не столько как обособленная проблема, но как одно из проявлений всего общественного неустройства. Не случайно «Вопросы жизни» назвал знаменитый хирург Н.И. Пирогов статью о положении русской женщины, опубликованную летом 1856 года. Автор писал: «Женщины должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству и умственным способностям». Главным аргументом была ссылка на деятельность сестер милосердия, самоотверженно работавших под его руководством в сражениях Крымской войны. Выступление вызвало лавину разноречивых откликов[3]. Временами притухая, а затем вспыхивая с новой силой, полемика о женском равноправии не сходила с газетно-журнальных страниц до конца века и далее.
Через различные стадии развития «женского вопроса» прошли и авторы произведений, представленных в сборнике. Это не только одна из ведущих тем их литературного творчества, но и, если позволено так сказать, ведущая тема их жизни. К необходимости борьбы за лучшее общественное устройство их привели не столько творческие наблюдения, сколько труднейшие обстоятельства собственных биографий.
Против воли опекунши выбирает спутника жизни Мария Александровна Вилинская, впоследствии знаменитая писательница Марко Вовчок. Чтобы настоять на своем, она уходит из дома, живет самостоятельным заработком, делом отстаивая свою независимость и человеческое достоинство.
Мать сестер Надежды и Софьи Хвощинских крайне огорчилась, узнав о первом литературном успехе старшей дочери. Роль писательницы казалась ей несовместимой с женской благовоспитанностью.
М.К. Цебрикова в свою очередь пишет в воспоминаниях: «Право писательства пришлось брать с боя… Приходилось брать с боя каждый шаг жизни, когда чужие преследовали насмешками, а близкие бросали бревна под ноги». Мать М.К. Цебриковой, заметив стремление дочери «жить не как все», жгла ее рукописи, неделями держала под домашним арестом, только бы не допустить печататься.
Стремился оградить дочерей от новых веяний и генерал В. В. Корвин-Круковский, отец впоследствии прославившихся сестер А. В. Жаклар и С. В. Ковалевской. Юность их проходила в отцовском имении Палибино Витебской губернии, сотнями верст отделенного от «рассадников женской эмансипации» в столицах. Расстояния могли затруднить, но не пресечь движение к разумной и полноценной жизни. М. К. Цебрикова вспоминала: «Быстро и широко разлился поток идей по России, проникая в великосветские гостиные и в заплесневелые углы, связывая женщин тех и других общим чувством и общей мыслью. В деревни, куда иные родители увозили дочерей, спасая их от «заразы ученья и идей самостоятельности», «зараза» проникала в образе журнальной статьи или приезжавших на каникулы учащихся братьев».
В семье Корвин-Круковских, вспоминала впоследствии Софья Ковалевская, носителем «заразы» нестандартных мыслей был брат грозного генерала — Петр Васильевич, впервые открывший маленькой племяннице существование «неженской» науки — математики, разжегший жажду учения и самостоятельности. Путь к ним и для Софьи Ковалевской потребовал ухода из-под родительской опеки. Но подобного выхода могли достичь лишь сильные характеры, незаурядные личности. Это четко формулировал известный революционер-демократ, критик Д.И. Писарев в 1861 году: «…Чтобы победить в неравной борьбе, которая завяжется между молодой женщиной и обстановкой, необходимы или особо благоприятные обстоятельства или огромная сила характера».
Это суждение мы вправе отнести к авторам нашего сборника. Не благие обстоятельства сформировали их известность, а страстная целеустремленность, сила духа и воли, неотступная жизненная борьба за право творчества.
Сборник открывает повесть «Три доли» Марка Вовчка, писательницы, талантливо воплощавшей в своих творениях фольклорные традиции, извечные народные упования, силу и стойкость народного духа. Эти особенности дарования рано распознала и активно поддержала революционно-демократическая критика. Н.А. Добролюбов в развернутой рецензии на одну из первых книг М.А. Вилинской (Маркович) подчеркивал: «В рассказах Марка Вовчка мы видим желание и умение прислушиваться к этому еще отдаленному для нас, но сильному в самом себе гулу народной жизни»[4].
Н.Г. Чернышевский, читавший книги писательницы в ссылке, писал П.Л. Лаврову: «Я очень высоко ценю талант Марка Вовчка (Марии Александровны Маркович). Тот романист, о котором я говорил в предыдущем письме, что только он после Лермонтова и Гоголя писал рассказы, истинно заслуживающие моего уважения по своей художественности, — М.А. Маркович»[5].
«Три доли» — далеко не самая известная и признанная повесть. Она создана в период, когда Марко Вовчок шла ко все более объемным и масштабным полотнам от прославивших ее произведений малых форм. Историки литературы видят в этой эволюции движение от преимущественного лиризма к нарастанию эпичности. В подобном развитии эта повесть лежит как бы посередине. Здесь характерные приметы лиризма: рассказ от первого лица, перекличка с песенным фольклором. И одновременно повести присущ эпический размах: через судьбы нескольких людей нам открывается судьба народа.
Речь здесь об Украине — Малороссии, как именовалась эта часть страны. Повесть написана первоначально по-украински, затем воссоздана самим автором на русском языке.
Марию Александровну неоднократно призывали стать только украинской либо только русской писательницей. Но она неизменно отвечала, что общность двух народов столь тесна, социальные проблемы столь сходны, что ей одинаково важно быть услышанной и понятой и здесь, и там.
Повесть называется «Три доли», но речь в ней о жизни четверых, поскольку и рассказчик (вернее, рассказчица) — активно действующий персонаж. В основе сюжета — «кочующий» фольклорный мотив роковой любви. Любви единственной, непреодолимой, судьбоносной. Персонажи не прибегают к магическим средствам, излюбленным в фольклоре. Здесь нет приворотного зелья, колдовства, вмешательства потусторонних сил. И все же герои действуют так, словно над ними тяготеет рок, — столь велика неодолимость чувства. Чувство это вновь и вновь приводит удалого молодца Якова Чайченко к ногам прекрасной и коварной шинкарки, а по молодцу безответно сохнут три красавицы-подруги.
За спокойным изложением рассудительной рассказчицы все напряженней сгущается атмосфера неразрешимых по-доброму отношений. Словно по чьему-то зловещему предначертанию все события развертываются обратно тому, как этого бы хотелось главным участникам. Финал трагичен: молодца, заподозренного в убийстве из ревности, берут в кандалы, одна из девушек уходит в монастырь, вторая остается вековухой, а третья… Всем жертвуя безответной любви, она все же венчается с безразлично согласившимся на это молодцем, нянчит его детей, страдает…
1
См.: Дача на Петергофской дороге: Проза русских писательниц первой половины XIX века. М.: Современник, 1986.
2
Ленин В.И. Полн. собр. соч., т, 1, с. 292. По техническим причинам разрядка заменена болдом
3
Их обстоятельный обзор и анализ дан в кн.: Тишкин Г.А. Женский вопрос в России: 50-60-е годы XIX в. Л., 1984.