— Ну, типа этого я и хотел сказать, — обескураженно подтвердил Макс, наблюдая как Алиса начала развязывать вторую руку.
— Назад! — резкий выкрик Рыжей, прозвучавший, как удар хлыста, заставил ангела рефлекторно отскочить от Макса, — Макс, будь добр, ложись обратно. И не спорь, так надо. Алиса, завяжи-ка узелок снова, да покрепче.
Ошеломленная неожиданным поворотом событий ангел безропотно выполнила приказ, и только потом выжидательно уставилась на демонессу, всем своим видом показывая, что ей нужны разъяснения.
— Прости, Макс, но поскольку это тело после твоей смерти втягивает душу обратно, то снять параметры, мы можем только убив тебя… пару-тройку раз.
— Знаешь… Рыжая, — специально подчеркнув ее прозвище, медленно произнес жнец, — Мне сейчас очень захотелось узнать, как подыхают демоны. Я тебе кролик подопытный, что ли?
— Ты погоди обижаться-то, — встрял Михаил, — Хель права. Исследовать тебя надо, как ни крути. Это, кстати, в твоих же интересах, иначе нам придется докладывать верховному и тебя уже безопасники… исследовать будут. Сам подумай, тебе же практически ничего не грозит, твою душу даже многократно превышенная доза праны не берет.
— Не берет?! — заорал Макс, и забыв о веревках, с силой рванулся в сторону единорога, — Да я сдох! Ты хоть знаешь каково это — умирать по несколько раз на дню, козел однорогий?! Давай я тебя грохну?! А потом пожму плечами и скажу — да ни хрена страшного, демон копыта загнул, давайте повторим еще разочек!
Однорогий почесал затылок и уставился на Хель:
— Какая-то хрень получается.
В помещении повисла гробовая тишина, нарушаемая исключительно злым пыхтением Макса, пытающимся освободиться от веревок. Хель подошла к нему, присела на корточки, и начав распускать узлы, тихо попросила:
— Расскажи нам, что чувствуют при смерти.
Макс замер, недоверчиво смотря на демоницу.
— Не умирала, что ли?
"Жизненный цикл демона конечен."
"Это что значит? Хватит канцелярщиной говорить, доходчиво объясняй."
"Как для тупых?" — внезапно спросил браслет.
Макс от неожиданности дернулся:
"Твою мать… Оказывается ты и нормально общаться умеешь?"
Голос проигнорировал второй вопрос, выдав ответ только на первый:
"Выражение "жизненный цикл конечен" означает, что смерть окончательная, душа развоплощается, а тело разрушается."
Словно подтверждая слова браслета, Хель горько усмехнулась:
— Мы не жнецы, у нас жизнь одна. Новую оболочку нам никто не соорудит и развоплощенную душу не склеит. Даже Всевышний.
— У новых жнецов не пробовали поинтересоваться? — полюбопытствовал Макс, принимая вертикальное положение.
— Конечно же, спрашивали… Но за все время существования протектората ни один жнец так и не ответил.
— Да ладно? Что-то слабо верится, — скептически заметил Макс, растирая запястья.
— Только общие фразы, типа не помню, не знаю, не видел, но ничего определенного. Стыдно признаться, но мы до сих пор не в курсе, что происходит внутри души после потери тела. Может ты поделишься впечатлениями?
Подозрительно покосившись на демонессу, Макс перевел взгляд на Алису, и с удивлением заметил на лице ангела дорожки слез.
— Обойдетесь, — твердо ответил он и повернулся к Михаилу, — Что ты там про пару-тройку смертей ляпнул?
— Это не я, — палец единорога указал на Хель, — Это она.
***
Добровольная смерть пришла незатейливо. Внезапно в голове выключился свет и перед Максом возник образ постаревшей за три года мамы. Она что-то радостно щебетала по поводу неожиданного возвращения сына, повиснув на его шее. Макс подивился четкости картинки, все было точь-в-точь как в день его приезда домой. Он чуть не расплакался, заново переживая мгновения, проведенные с матерью. Трехлетний контракт закончился, впереди забрезжили неясные пока гражданские перспективы.
А уже на следующий день раздался звонок с незнакомого номера.
— Здорово, сержант. Узнал? — поинтересовался веселый голос, донесшийся из смартфона.
— Карпыч, ты что ли? — недоверчиво спросил Макс.
— Узна-а-ал, бродяга, — рассмеялся на том конце линии Леха Карпов, отставной капитан и бывший командир взвода разведки, уволившийся из рядов этой самой разведки еще год назад.
Их пути впервые пересеклись через полгода службы Торопова в качестве радиста-шифровальщика при штабе батальона. Как бы банально это ни выглядело, но с разведкой Макс подружился после совместного мордобития. На выходе из армейского магазинчика, в простонародье именуемого чипком, какой-то невзрачный с виду боец с силой толкнул его плечом в грудь. На форме незнакомца, кроме солдатских погон, вообще не было никаких знаков различия.