Когда он снова очнулся и увидел около койки санитарок во главе с медсестрой, он чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы действовать уверенно.
— Где я нахожусь? Вы можете хотя бы это мне сказать?
Женщины переглянулись, явно не зная, как им следует поступить. Потом медсестра ответила, отчетливо и медленно произнося каждое слово:
— Все в полном порядке, мистер Пул. Профессор Андерсон будет здесь через минуту. Он все объяснит.
«Что объяснит? — несколько раздраженно подумал Пул,— Ну, по крайней мере, она говорит по-английски, правда, с непонятным акцентом…»
Андерсона, вероятно, заранее обо всем предупредили, потому что буквально через несколько секунд дверь открылась, и Пул успел заметить небольшую толпу любопытных. Он сразу почувствовал себя новым зверем в зоопарке.
Профессор был маленьким энергичным мужчиной, лицо которого представляло собой странную комбинацию черт различных рас: китайской, полинезийской и нордической. Он приветствовал пациента, подняв правую ладонь, а потом все же пожал Пулу руку, только сделал это как-то неловко, словно плохо отрепетировал незнакомое действие.
— Очень рад, что вы так хорошо выглядите, мистер Пул… Мы быстро поднимем вас на ноги.
Снова странный акцент и медлительная манера говорить, но вел он себя в больничной палате уверенно, как все доктора во все времена.
— Рад это слышать. Может быть, вы ответите на несколько вопросов…
— Конечно, конечно. Через минуту.
Андерсон сказал что-то медсестре так быстро и тихо, что Пул расслышал лишь несколько слов, и большинство их оказалось ему незнакомо. Потом медсестра кивнула одной из санитарок. Та достала из стенного шкафа узкий металлический обруч и надела его на голову Пула.
— А это зачем? — спросил он, поскольку принадлежал к самому неудобному для врачей типу пациентов: он всегда хотел знать, что с ними будут делать,— ЭЭГ?
Профессор, медсестра и санитарки выглядели одинаково сбитыми с толку. Потом лицо Андерсона медленно расплылось в улыбке.
— А… электро… энце… фало… грамма,— произнес он с запинкой, словно вытягивал слова из глубин памяти.
— Вы совершенно правы. Мы хотим проверить, как функционирует ваш мозг.
«Мой мозг функционировал бы отлично,— проворчал про себя Пул,— если бы вы позволили мне им пользоваться. Ладно. По крайней мере, происходит что-то понятное».
— Мистер Пул,— произнес Андерсон все тем же неестественным голосом, словно подбирал слова на чужом языке,— вы, конечно, знаете, что стали… недееспособны… в результате серьезного несчастного случая после того, как вышли в открытый космос из корабля «Дискавери».
Пул кивнул.
— Я полагаю,— сказал он холодно,— что слово «недееспособен» не совсем подходит к моему состоянию.
Андерсон заметно успокоился и снова улыбнулся.
— Вы совершенно правы. Скажите мне, что, по вашему мнению, произошло.
— Ну, в лучшем случае, Дэйв Боумен спас меня после того, как я потерял сознание, и доставил на корабль. Кстати, как Дэйв? Мне никто ничего не говорит!
— Всему свое время… А в худшем случае?
Фрэнку Пулу показалось, что ледяной ветерок подул ему в затылок. Смутные подозрения постепенно становились реальностью.
— Я умер, но меня доставили сюда — правда, я не понимаю, куда именно — и каким-то образом оживили. Большое спасибо…
— Все верно. Вы вернулись на Землю. Вернее, вы находитесь совсем рядом с ней.
Что значит «совсем рядом»? Здесь определенно есть гравитационное поле — значит, он может находиться внутри медленно вращающегося колеса орбитальной станции. Впрочем, это не имеет значения, сейчас нужно думать о другом.
Пул кое-что подсчитал в уме. Если Дэйв перевел его в спящее состояние, разбудил остальных членов команды и завершил полет к Юпитеру… Значит, он мог пролежать живым трупом не менее пяти лет!
Скажите, какое сегодня число? — спросил он, стараясь говорить спокойно.
Профессор и медсестра переглянулись. А Пул снова почувствовал ледяной сквозняк.
— Должен вам сообщить, мистер Пул, что Боумен не спас вас. Он считал, и мы не можем винить его за это, что вы погибли. Кроме того, он вынужден был искать выход из кризисной ситуации, которая угрожала его собственной жизни… Итак, вы дрейфовали в космосе, покинули систему Юпитера и полетели к звездам. К счастью, температура была много ниже точки замерзания, и все процессы обмена веществ в вашем организме остановились. То, что вас нашли, похоже на чудо. Вы — самый счастливый человек из всех живых. Нет — из всех, когда-либо живших на Земле!