Пул всегда гордился умением владеть собой — он и представить себе не мог, что взрослый человек вроде него способен громко закричать от страха. Но, как и другие дети своего поколения, он видел все серии «Парка юрского периода» и не мог не узнать ящера, встретившись с ним лицом к лицу.
— Прошу меня простить,— произнесла с искренней тревогой в голосе Индра.— Я забыла вас предупредить.
Напряженные до предела нервы Пула вернулись в нормальное состояние. Конечно, в этом организованном мире ничто не угрожало ему. И тем не менее…
Динозавр ответил на его взгляд без малейшего интереса, попятился в сарайчик, потом вышел оттуда с граблями и садовыми ножницами и положил ножницы в висевшую на шее сумку. Зачем, не оборачиваясь, он двинулся вперед птичьей походкой и скоро скрылся в зарослях десятиметровых подсолнухов.
— Я должна все объяснить,— сказала Индра тоном раскаяния.— Мы предпочитаем использовать биологические организмы, а не роботов. Полагаю, можно расценить такой подход как «углеродный шовинизм». Очень немногие животные обладают ловкостью рук, схожей с человеческой, и мы стараемся использовать все подобные виды. Кстати, в связи с этим возникла загадка, которую никто до сих пор не смог разгадать. Может показаться, что для подобных целей более подойдут развитые травоядные животные, вроде шимпанзе и горилл, но это неверно — у них не хватает терпения. А плотоядные животные, подобные только что увиденному нами, оказались идеальными и хорошо обучаемыми работниками. Более того — и в этом заключается еще один парадокс: в результате модификации они становятся послушными и добродушными. Конечно, потребовался почти тысячелетний период генной инженерии. Но не следует забывать, что первобытный человек методом проб и ошибок сделал с диким волком! — Индра засмеялась и продолжила: — Фрэнк, в это трудно поверить, но из них получаются хорошие няньки — дети их просто обожают! У нас есть почти пятисотлетняя шутка:
«Вы готовы доверить своих детей динозавру? — Зачем, чтобы они его обидели?»
Пул тоже засмеялся, отчасти от стыда за свой испуг. Чтобы сменить тему разговора, он задал Индре вопрос, который по-прежнему беспокоил его:
— Все это просто чудесно, но к чему такие хлопоты, если любой обитатель башни может спуститься на настоящую Землю?
Индра задумчиво посмотрела на него, словно подбирая слова для ответа.
— Не совсем так. Для человека, привыкшего жить в условиях вдвое меньшей силы тяжести, посещение Земли даже в кресле на воздушной подушке связано с определенными неудобствами и опасностью для жизни.
— Я не отношусь к их числу! Я родился и вырос при нормальной силе тяжести и на борту «Дискавери» никогда не пренебрегал физическими упражнениями.
— Вам следует обсудить все с профессором Андерсоном. Возможно, мне не следует вам этого говорить, но возник горячий спор по поводу установки ваших биологических часов. Очевидно, они не останавливались полностью, и ваш возраст оценивается от пятидесяти до семидесяти лет. Вы успешно выздоравливаете, но не можете рассчитывать на полное восстановление сил после тысячи лет в космосе.
«Теперь понятно,— мрачно подумал Пул.— Этим объясняются и уклончивые ответы Андерсона, и проверки мышечных реакций. Я вернулся с Юпитера, приблизился к Земле на две тысячи километров, могу посещать ее сколь угодно часто в виртуальной реальности, но мне уже не шагать самому по поверхности родной планеты. Не знаю, как я смогу с этим жить…»
Его уныние прошло быстро — слишком многое предстояло сделать и увидеть. На это не хватило бы и тысячи жизней, и необходимо было выбрать главное из великого множества занятий, которые предлагал новый век. Пул пытался, не всегда удачно, сконцентрировать внимание на самом важном, особенно на образовании.
Нейроколпак и прилагаемый к нему проигрыватель размером с книгу (его, разумеется, называли нейроящиком) помогали и лом неоценимо. Скоро Пул собрал своего рода коллекцию пластинок с «мгновенными знаниями», объем которых соответствовал высшему образованию. Он вставлял одну из пластинок и нейроящик, устанавливал скорость и интенсивность, соответствующие его подготовке. Возникала яркая вспышка, а за ней следовала потеря сознания примерно на час. Когда он приходил в себя, он чувствовал себя так, словно в его голове открылась новая область. Он понимал, что она всегда находилась там, просто он не пытался ее найти. Пул ощущал себя владельцем библиотеки, вдруг обнаружившим полки с книгами, о существовании которых даже не подозревал.