На этом шутки судьбы не закончились. Возможно, самые фешенебельные номера «Граннимеда» не могли называться иначе, но Пул был потрясен, когда вошел в «апартаменты Боумена» и увидел парадный портрет своего товарища по полету. Он даже узнал эту официальную фотографию — его собственная была сделана одновременно, за несколько дней до старта.
Скоро Пул узнал, что у большинства членов экипажа «Голиафа» были семьи в Анубис-сити и членам этих семей не терпится познакомиться с ним во время плановой стоянки корабля, которая продлится двадцать дней. Почти мгновенно его вовлекли в жизнь пограничного поселения, и тихое времяпрепровождение в Африканской башне уже казалось далекой мечтой.
Подобно большинству американцев, Пул втайне испытывал ностальгическую тягу к общению в узком дружеском кругу, когда все знали друг друга в реальности, а не к виртуальным отношениям в киберпространстве. Анубис, где численность населения была еще меньше, чем во Флагсгаффе, в этом отношении приближался к идеалу.
Три основных герметичных купола, каждый по три километра в диаметре, были установлены на плато над ледовым полем, простиравшимся до горизонта. Второе солнце Ганимеда, известное как Юпитер, не могло растопить ледовые шапки на полюсах.
Это являлось основной причиной основания Анубис-сити в столь негостеприимном месте — фундаменты построек должны были простоять еще несколько веков.
А внутри куполов легко удавалось забыть об окружающем враждебном мире. Когда Пул все-таки овладел системой управления «апартаментов Боумена», он узнал, что у него имеется весьма широкий, хотя и ограниченный выбор пейзажей. Он мог, например, посидеть под пальмами на тихоокеанском побережье под легкий шелест пальмовых листьев или насладиться яростью тропического шторма. Он мог медленно лететь над вершинами Гималаев или пикировать в бездонные ущелья долины Маринера. Он мог бродить по паркам Версаля или по улицам десятка величайших городов мира, причем в разные периоды их исторического развития. Несмотря на то что отель «Граннимед» не относился к самым фешенебельным курортам Солнечной системы, некоторые предоставляемые им услуги могли бы повергнуть в трепет его знаменитых предшественников на Земле.
Впрочем, нелепо погружаться в земные воспоминания после того, как пересек половину Солнечной системы, чтобы увидеть новый мир. После нескольких экспериментов Пулу удалось найти компромисс, обеспечивший ему и развлечение, и воодушевление в течение все более редких периодов свободного времени.
Пулу не довелось посетить Египет, поэтому он с удовольствием отдыхал под грозным взглядом сфинкса — такого, каким тот был до сомнительной «реставрации»,— и наблюдал, как туристы карабкались по массивным блокам великой пирамиды. Иллюзия была идеальной, если не считать нейтральной зоны, где пустыня соединялась со (слегка потертым) ковром на полу апартаментов.
Такого неба тем не менее не видел никто за все пять тысяч лет с момента укладки последнего камня в Гизе. И небо не было иллюзорным — оно было сложной и постоянно меняющейся реальностью Ганимеда.
Поскольку этот мир, как и ему подобные, миллионы лет назад под действием торможения Юпитера перестал вращаться, новое солнце гигантской планеты неподвижно висело на небе. Одна сторона Ганимеда была постоянно освещена Люцифером, а вторая, которую называли ночной, мало соответствовала древнему названию темной стороны Луны. Как и невидимая сторона Луны, ночная сторона Ганимеда в течение половины дня озарялась ослепительным светом старого светила.
По совпадению, которое принесло больше путаницы, чем пользы, период вращения Ганимеда вокруг своего светила составлял одну неделю и три часа. Попытки создать календарь «Один день Ганимеда — одна неделя на Земле» настолько все запутали, что были оставлены много веков назад. Подобно другим обитателям Солнечной системы, местные жители использовали всемирное время.
Благодаря тому, что недавно созданная атмосфера была еще очень тонкой и практически лишенной облачности, ежедневный парад небесных тел представлял собой ни с чем не сравнимое зрелище. Ближе всего были спутники Ио и Каллисто — размером примерно с половину Луны, если смотреть на нее с Земли; но на этом сходство заканчивалось. Ио находилась так близко к Люциферу, что ее прохождение по орбите занимало меньше двух дней, и перемещение спутника по небу можно было наблюдать почти постоянно. Каллисто, расположенной на вчетверо большем расстоянии, требовалось два ганимедовских дня или шестнадцать земных, чтобы завершить ленивый оборот.