— Нам повезло, что ты здесь, когда это наиболее необходимо!
ЭАЛ-человек помедлил с ответом, что было для него необычно. Прошло куда больше трех секунд, прежде чем он медленно произнес:
— Ты уверен, что повезло?
— Что ты имеешь в виду?
— Мне не хотелось бы говорить об этом, но пару раз мне удалось мельком увидеть силы… увидеть объекты значительно более могущественные, чем монолит и даже его создатели. Возможно, свободы воли у нас гораздо меньше, чем кажется.
Мысль об этом ужасала, и Пул с трудом отогнал ее, чтобы сосредоточиться на неотложных, по его мнению, проблемах.
— Надеюсь, нам хватит свободы воли, чтобы совершить необходимое. Возможно, мой вопрос прозвучит глупо, но скажи: монолит знает о нашей встрече? У него могли возникнуть подозрения?
— Он не способен на чувства и подозрения. Он снабжен устройствами для защиты от сбоев. Принцип действия некоторых из них я понимаю. Не более того.
— Может ли он подслушать наш разговор?
— Не думаю.
«К сожалению, я не уверен, что этот супермозг настолько простодушен и наивен»,— подумал Пул, открывая свой портфель и доставая из него запечатанную коробку с пластинкой памяти. В условиях низкой гравитации ее вес был ничтожным — трудно поверить, что в ней заключена судьба человечества.
— Поскольку нельзя гарантировать секретность нашей связи, опустим подробности. В данной пластинке содержатся программы, которые, как мы надеемся, не дадут монолиту выполнить команды, направленные против человечества. Здесь около двадцати самых разрушительных вирусов, когда-либо придуманных на Земле. От большинства из них нет средств зашиты, а во многих случаях этих средств вообще не может быть. Предусмотрено пять копий программы. Мы хотели бы, чтобы ты запустил их, когда — и если — сочтешь это необходимым. Дэйв… ЭАЛ, ни на кого и никогда не возлагали подобной ответственности, но у нас нет выбора.
И снова ответ пришел с запозданием немного большим, чем предполагала трехсекундная задержка сигнала с Европы.
— Если сделать это, все системы монолита, возможно, будут остановлены. Неизвестно, что станет с нами.
— Мы, конечно, рассматривали такую возможность. Но, как мы понимаем, в вашем распоряжении сейчас есть средства, недоступные нашему разуму. Я посылаю тебе петабайт памяти. Почти уверен, что пятнадцатой части ее вполне достаточно, чтоб записать воспоминания и события многих жизней. Это обеспечит тебе один из путей спасения. Впрочем, я уверен, у тебя есть и другие.
— Правильно. Мы решим, какой из них использовать, когда наступит подходящий момент.
Пул немного успокоился, насколько это возможно в чрезвычайной ситуации. ЭАЛ-человек готов сотрудничать — очевидно, он сохранил связь со своими истоками.
— В этом случае мы должны доставить тебе пластинку памяти непосредственно. Ее содержимое слишком опасно, чтобы передавать его по радио или оптическим каналам связи. Я знаю, что ты способен управлять материей на большом расстоянии — разве не ты взрывал находившуюся на орбите бомбу? Можешь ли ты теперь переместить посылку на Европу? Или мы перешлем сообщение автоматически в любую удобную для тебя точку.
— Вот так будет лучше. Я получу сообщение в Цяньвиле. Записывай координаты…
Он все еще сидел, расслабившись, в кресле, когда монитор «апартаментов Боумена» пропустил в номер главу делегации, летевшего с Пулом от самой Земли. Был ли полковник Джонс настоящим полковником, звали ли его на самом деле Джонсом — это мало интересовало Фрэнка. Главное, что он оказался гениальным организатором и эффективно руководил осуществлением операции «Дамокл».
— Итак, Фрэнк, механизм запущен. Посадка произойдет через один час десять минут. Надеюсь, ЭАЛ-человек выполнит задание, хотя, честное слово, не понимаю, как он сможет справиться — если это правильный термин — с пластинкой памяти.
— Я тоже сомневался, пока один из членов Совета Европы не объяснил мне. Есть давно доказанная многими — но не мной! — теорема, которая гласит: любой компьютер способен эмулировать другой компьютер. Поэтому я уверен: ЭАЛ-человек знает, что делает. Иначе он не согласился бы.
— Надеюсь, вы правы,— сказал полковник.— Если нет… Не знаю, есть ли у нас другой вариант…
Напряженная пауза длилась до тех пор, пока Пул не попытался снизить напряжение.
— Кстати, слышали сплетню о нашем визите? — спросил он.
— Какую именно?
— Говорят, что мы — специальная комиссия, присланная сюда для расследования преступлений и коррупции. Мэр и шериф должны в страхе спастись бегством.