– Хорошо.
Миссис Бойнтон вышла и закрыла за собой дверь.
Кэрол сделала несколько шагов. Ее подташнивало, тело казалось каким-то одеревеневшим, чужим. Она рухнула на кровать и неожиданно разрыдалась.
Совсем недавно перед ней словно открылся чудесный вид – солнечный свет, деревья, цветы…
А теперь вокруг снова сомкнулись черные стены.
Глава 8
– Можно вас на минутку?
Надин Бойнтон повернулась и удивленно посмотрела на смуглое, энергичное лицо совершенно незнакомой молодой женщины.
– Да, конечно.
Произнося эти слова, она нервно оглянулась – это движение было почти бессознательным.
– Меня зовут Сара Кинг, – представилась женщина.
– Да?
– Миссис Бойнтон, я собираюсь вам сказать нечто не совсем обычное. Вчера вечером я довольно долго беседовала с вашей золовкой.
На безмятежное лицо Надин Бойнтон словно набежала слабая тень.
– Вы говорили с Джиневрой?
– Нет, не с Джиневрой – с Кэрол.
Тень исчезла.
– Ах, да, понятно – с Кэрол. – Надин Бойнтон выглядела довольной, но очень удивленной. – Как вам это удалось?
– Она пришла ко мне в номер, поздно ночью, – объяснила Сара.
Подведенные брови на белоснежном лбу слегка приподнялись.
– Наверно, это должно показаться вам очень странным, – несколько смущенно прибавила Сара.
– Нет, – возразила Надин Бойнтон. – Я очень рада. На самом деле, очень рада. Просто чудесно, что у Кэрол есть друг, с которым можно поговорить.
– Мы… очень хорошо поладили, – Сара старалась как можно тщательнее подбирать слова. – И договорились… снова встретиться следующей ночью.
– И?
– Но Кэрол не пришла.
– Неужели?
Голос Надин звучал бесстрастно и немного задумчиво. На ее безмятежном, добром лице Сара ничего не могла прочесть.
– Не пришла. Вчера я встретила ее в коридоре и заговорила, но она не ответила. Только посмотрела на меня и поспешила прочь.
– Понятно.
Повисла пауза. Сара никак не решалась продолжить разговор.
– Мне… очень жаль, – наконец произнесла Надин. – Кэрол довольно нервная девушка.
Снова пауза. Собравшись с духом, Сара сказала:
– Понимаете, миссис Бойнтон, вообще-то я врач. И думаю… думаю, что вашей золовке было бы полезно не… не слишком отгораживаться от людей.
Надин задумчиво посмотрела на Сару.
– Понятно. Вы врач. Это меняет дело.
– Вы понимаете, что я имею в виду? – настаивала Сара.
Надин слегка склонила голову набок. Лицо у нее сохраняло задумчивое выражение.
– Конечно, вы совершенно правы, – произнесла она минуту или две спустя. – Но тут есть определенные трудности. Моя свекровь нездорова и отличается тем, что я бы назвала болезненным нежеланием допускать посторонних в семейный круг.
– Но Кэрол взрослая женщина, – возразила Сара.
Надин Бойнтон покачала головой:
– О, нет. Телом, но не психологически. Разговаривая с ней, вы должны были это заметить. В чрезвычайной ситуации она ведет себя, как испуганный ребенок.
– Думаете, именно это и произошло? Думаете, она… испугалась?
– Я бы предположила, мисс Кинг, что моя свекровь настояла на том, чтобы Кэрол больше с вами не общалась.
– И Кэрол подчинилась?
– Вы можете представить что-то иное? – тихо ответила Надин Бойнтон.
Взгляды двух женщин встретились. И Сара почувствовала, что они понимают друг друга – несмотря на завесу из ничего не значащих слов. Надин, поняла она, ясно представляла положение дел. Но не собиралась его обсуждать.
Сара была обескуражена. Вчера вечером ей казалась, что победа уже близка. С помощью тайных встреч она вдохнет в Кэрол бунтарский дух – да и в Реймонда тоже. (Если быть честной, разве не о Реймонде она думала все это время?) А теперь, на самом первом этапе битвы, она потерпела позорное поражение от этой бесформенной груды плоти с злыми, источающими яд глазами… Кэрол сдалась без борьбы.
– Это же неправильно! – воскликнула Сара.
Надин не ответила. Ее молчание было подобно холодной руке, сжавшей сердце Сары. «Эта женщина знает о безнадежности гораздо больше, чем я. Она живет с этим», – подумала Сара.
Двери лифта открылись, и появилась старая миссис Бойнтон. Она опиралась на палку, а с другой стороны ее поддерживал Реймонд.
Сара вздрогнула от неожиданности. Она увидела, что взгляд старухи скользнул от нее к Надин, а затем обратно. Она приготовилась увидеть в этих глазах неприязнь – даже ненависть. Но совсем не ожидала, что они будут светиться злорадством, какой-то злобной радостью. Надин шагнула вперед и присоединилась к семье.