— Вон он танцует, — сказала Фрэнни.
— Танцует? Он всегда здорово танцевал, наш Немец. А вы, значит, вышли замуж за Немца? Как хорошо! Как мило! Как ты думаешь, Лютер, у Немца есть виски?
— Нет, у него тоже только хлебная водка, — ответил Лют.
— Ну и что ж такого? Что мне за дело, у кого есть виски, а у кого водка? Ладно. Пожалуй, на этом я и покину вас, друзья мои. Должен сказать вам, что каждая минута моего короткого визита доставила мне истинное удовольствие. Лютер, смотри не обижай миссис Снайдер. Она — мой идеал женщины. Но сейчас мне нужно идти. Я вижу там малышку Аля Греко и думаю, что если правильно поведу дело, то сумею вытянуть из него стаканчик виски. Как я понимаю, он знаком с человеком, который может добыть виски.
— И я это слышал, — подтвердил Лют.
Джулиан встал.
— Мистер Снайдер, благодарю вас за доставленное удовольствие. Сердечно благодарю. Лютер, увидимся в другой раз. Мы с Лютером работаем вместе, миссис Снайдер. Он мой приятель, а я его приятель. Мы друзья. Он мой друг, а я его друг. Если друг увидит вдруг, что его друг ищет виски… Если кто-то звал кого-то… Как поживает мой старый друг Немец? Auf wiedersehen.[3]
— Auf wiedersehen, — повторил Лют.
Джулиан отошел и через минуту уже сидел за столом Аля Греко на стуле Элен Хольман, а Элен пела «Продажную любовь»: «Пусть о любви поет поэт, но нам уже немало лет…»
— Не вставай, Аль, не вставай, — говорил Джулиан.
— Хорошо, хорошо, — отвечал Аль.
— Я хотел сделать тебе одно деловое предложение, — начал Джулиан.
— Минутку, — сказал Аль, поднимаясь со стула. — Может, мы…
— Сиди, сиди. — Джулиан положил руку на плечо Аля. — Мы можем поговорить и здесь. Я хотел бы выяснить, не знаешь ли ты, кто мог бы дать мне виски?
— Знаю, — ответил Аль. — А что? Разве Лебри с вами не знаком? Не может быть. Сейчас я все устрою. Официант! Эдди!
— Нет, нет, — заспешил Джулиан, — я могу купить здесь виски. Мне продадут. Но я не хочу покупать. Я просто не желаю покупать спиртное, Аль. Вот чего я не хочу делать, так это покупать виски. Тебе я куплю виски. Я куплю виски… вон тому человеку. Ему я куплю. Но покупать виски себе не желаю. Понятно, о чем я говорю?
— Нет. Мне непонятно, о чем вы говорите, мистер Инглиш.
— Называй меня просто мистер Инглиш, Аль. Ты будешь называть меня мистером Инглишем, а я тебя — Алем. Черт бы побрал все формальности. Мы знакомы друг с другом всю жизнь. Знаешь, мы, жители Гиббсвилла, должны в таком заведении, как это, держаться рука об руку. А если мы не будем, знаешь, что случится? Жители Хейзлтона нападут на нас. О чем я говорил перед тем, как ты меня перебил?
— Что?
— А, да, про виски. Значит, так: чего я не желаю делать, так это покупать себе виски. И знаешь почему? Хочешь знать, почему я так настроен?
— Очень.
— Это как любовь, Аль, — объяснял Джулиан. — Понятно? Или непонятно? Ты покупаешь виски, и все кончено: это — купленное виски. В то время как с другой стороны, au contraire, au contraire[4], Аль, тебя кто-нибудь угощает, и это как любовь. Почему… Послушай, кто это?
— Вы заняли мое место, мистер, — заявила Элен Хольман, которая закончила свое выступление.
— Ни в коем случае, — ответил Джулиан. — Пожалуйста, садитесь. Не извиняйтесь. Просто садитесь. Если это ваше место, то извиняться незачем. Садитесь, и Аль найдет нам еще один стул, правда, Аль?
Аль подтащил стул от соседнего стола.
— Поздоровайся с мистером Инглишем, — сказал Аль. — Он приятель Эда.
— А вы приятельница Эда? — спросил Джулиан у Элен.
— Пожалуй, можно и так сказать, — ответила Элен.
— Прекрасно, — восхитился Джулиан. — Какого Эда?
— Эда Чарни, — ответил Аль.
— Ах! Эда Чарни! — воскликнул Джулиан. — Господи, почему же вы сразу не сказали? Боже мой, Исус Христос всемогущий, почему вы не сказали сразу? Я и представления не имел, что вы приятельница Эда Чарни. Боже мой!
— А о каком Эде, по-вашему, он говорил? — спросила Элен.
— Не знаю. Да и какое это имеет значение? — ответил Джулиан. — Как вас зовут?
— Элен Хольман.
— А, да, да, — согласился Джулиан. — Что? Будьте добры повторить.
— Элен Хольман, — повторила она.
— А! Элен Хольман. Вы жена Немца Снайдера? Как поживает старик Немец? По-прежнему много танцует?
— Никогда о таком не слышала, — сказала Элен.
— И я не слышал, — согласился Джулиан. — Тут мы едины. И я не слышал. И не хочу слышать. Господи, какое у вас красивое платье!
— Мне оно тоже нравится, — улыбнулась она Алю.
— Мисс Хольман — очень, очень близкая приятельница Эла Чарни, — сказал Аль.
— Прекрасно. Мне это весьма по душе, — отозвался Джулиан. — Скажу вам больше. Я сам очень, очень близкий приятель Эда Чарли.
— Я знаю, — сказал Аль. — Я просто объясняю вам, что мисс Хольман тоже очень близкая приятельница Эда. Вам понятно, о чем я говорю?
— Пожалуйста, без подробностей, — заметила Элен.
— Ты хочешь сказать, что мисс Хольман — любовница Эда? Это ты хочешь сказать? — спросил Джулиан.
— Да, именно это он хочет сказать, — подтвердила Элен.
— Не знаю, как к этому отнестись, — заявил Джулиан. — Кроме того, что мне нравится ваше платье. Да, мне нравится ваше платье.
— И мне тоже, — сказала Элен.
— И мне, — повторил Джулиан. — А тебе, Аль? Что ты думаешь о платье мисс Хольман? Скажи, не стесняйся.
— Хорошее платье, — отозвался Аль. — Очень хорошее.
— Еще бы! — восхищался Джулиан. — Как насчет того, чтобы потанцевать, мисс Хольман?
— Она устала, — сказал Аль.
— В таком случае, пусть идет в постель, — посоветовал Джулиан.
— Эй! — предостерегающе воскликнул Аль.
— Чего тебе? — спросил Джулиан.
— Ничего. Только не забывайте, что я сказал вам про мисс Хольман и Эда.
— Мой друг, я уже давно забыл эту ничтожную сплетню, — заявил Джулиан. — Меня совершенно не интересует личная жизнь мисс Хольман. Правда, мисс Хольман?
— Ни капельки.
— Правильно, — подтвердил Джулиан. — А поэтому пошли танцевать.
— Раз — и в дамки, — сказала Элен и, встав, вышла с Джулианом на середину зала.
Все присутствующие не сводили с них глаз. И она и Джулиан — оба хорошо танцевали. И они танцевали, что было разочарованием для отдельных личностей, которые жаждали несколько иного зрелища. Не совсем ожидала этого и сама Элен, удивлен был и Аль Греко. Когда они снова сели за стол, Аль вздохнул с облегчением и был способен даже смеяться над репликами Джулиана. Но тут к ним подошел Картер Дейвис. Джулиан познакомил его с Элен и Алем.
— Ты нужен Кэролайн, — сказал Дэйвис.
— А я знаю, что не нужен, — ответил Джулиан.
— Нет, нужен, — настаивал Картер.
— Картер, сядь, а то мы поругаемся, — пригрозил Джулиан.
Картер постоял в нерешительности, потом сел.
— Ладно, — согласился он, — но только на минутку. Джу, ты должен…
— Вы знакомы с моим другом, мистером Дейвисом? — спросил Джулиан.
Элен и Аль утвердительно кивнули.
— Да, мы знакомы, — сказал Картер.
— Отлично, — одобрил Джулиан. — Что ж, давайте поговорим о чем-нибудь еще. О книгах, например. Скажите, мисс Хольман, вы читали «Морских цыган»?
— Нет, что-то не припомню, — ответила Элен. — О чем это?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал Джулиан. — Я получил книгу на рождество, или, верней, не я, а член моей семьи.
— Член твоей семьи? — удивился Картер.
— Да, член моей семьи, — повторил Джулиан. — Моя жена, мисс Хольман. Мистер Дейвис, вот он, сидит с нами, мистер Дейвис подарил моей жене на рождество «Морских цыган». А мне что ты подарил, приятель?
— Ты знаешь, что я тебе подарил, — ответил Картер.
— Конечно, знаю, и сукин я был бы сын, если бы не помнил. — Джулиан наклонился вперед к Элен и Алю. — Мистер Дейвис подарил мне галстук из магазина Финчли. Прямо от «Финчли». Прямиком. Ты помнишь, какой галстук ты подарил мне, Картер?
— Конечно, помню, — ответил Картер.
— Спорим на пять долларов, что не помнишь, — загорелся Джулиан. — Аль, будешь свидетелем. Вот моя пятерка. Держишь пари, Картер?
— Не нужны мне твои деньги, — ответил Картер.
— Нужны, нужны. Давай пять долларов. Вот, Аль. А теперь как решить, кто прав? — продолжал Джулиан. — Ага, придумал. Опиши нам галстук, а потом подойди к Кэролайн и повтори это ей, понятно? И если ты скажешь правильно, она кивнет головой, а если ошибешься, она…