Она прошла тогда по краю обрыва и была наказана за это отступничество — отлучением от двора и покаянием в монастыре. Теперь жизнь снова искушает ее. Недавний разговор с Раймоном помог ей почувствовать себя увереннее, воспрянуть духом. Что ей нужно, спокойствие или бунт, мир или война?
Любовь мятежного князя, бросившего вызов королю... Зачем она понадобилась ей тогда? Она вспомнила то будоражившее кровь волнение, когда она, проводя ночи с Ракоци, ждала, что их связь выплывет наружу и князя арестуют. Анжелика вздрогнула, закрыла глаза и наконец призналась самой себе.
"Я ждала, что король снова проявит силу и возьмет верх над тем, кто не подчиняется ему. И наложит свою руку на женщину, которую считает своей по праву сильного. Наверное поэтому я тогда испытала такие острые эмоции. Любовный пыл в ласках именно это ожидание и подхлестывало. И в конце концов ожидание стало реальностью. А без этого Ракоци скорее отпугивал меня, чем притягивал... Что же это я, снова хотела пережить падение Жоффрея и победу короля?"
Анжелика испугалась своих мыслей. Нужно молиться, нужно попросить прощение у души Жоффрея. Для этого нужно посетить кладбище Сальпетриера, как бы не было это тяжело. Отец Антуан говорил, чтобы она приходила в воскресенье.
Она позвонила в колокольчик.
— Какой сегодня день недели? — спросила она у заглянувшей в комнату служанки.
— Пятница, мадам.
— Хорошо, зажги свечи.
Значит, послезавтра. Анжелика закрыла окно и вернулась к своей шкатулке с сокровищами.
— Я предпочитаю оставаться в своей карете, хотя бы просто потому что она моя, сударь.
Она поднесла записку Ракоци к пламени свечи и подожгла ее. Яркий огонь озарил комнату, охватывая большое зеркало и пространство кровати, сейчас демонстрирующее благополучие и спокойствие тонким бельем и богатым балдахином. Пламя постепенно погасло и на бюро осталась лишь немного золы.
Анжелика взяла в руки кинжал Ракоци. Не дело, что эта вещь осталась у нее. Она вспомнила этот кинжал, торчащий в паркете Версаля у ног Людовика XIV. Надо бы передать Ракоци его кинжал через того посыльного, о котором он сказал в письме. Она сделает это прямо завтра. А после этого отправится на загородную прогулку с герцогом де Вивонном и его компанией. Возможно, герцог расскажет ей еще что-то интересное.
Пока она положила кинжал в шкатулку и, закрыв ее, вышла из комнаты. Занятая своими мыслями, Анжелика не заметила как на миг колыхнулась портьера за спиной.
Карета маркизы дю Плесси остановилась на улице Сент-Антуан возле каменного дома, по виду принадлежащего богатому буржуа. Анжелика предположила, что именно тут и должен встретить ее человек князя Ракоци. Другие дома были по виду нежилыми или совсем уж лачугами. На всякий случай она велела кучеру проехать немного по улице и вернуться сюда. Герб Плесси-Бельеров должен был точно привлечь внимание.
Она вышла на мостовую и оказалась среди спешащего по своим делам люда. Ее внимание привлекла карета, медленно двигающаяся за ее экипажем. Анжелика заинтересовалась ею и вскоре с удивлением увидела в окне лицо герцога де Вивонна.
"Ох, как некстати для меня будет столкнуться с ним тут! Или он следил за мной?"
Анжелика торопливо набросила капюшон плаща, но опоздала, герцог успел увидеть ее. С виноватой улыбкой он подошел к ней.
— Сударь, вы выслеживаете меня? Насколько я помню, ваше приглашение было на более позднее время, — возмущенная Анжелика не скрывала своего недовольства.
— Мадам, я прибыл к вашему отелю заранее. Увидев ваш отъезд, не смог отказать себе в удовольствии тайно вас сопроводить. Как видите, я не таился и не скрывался.
Действительно карета герцога была с фамильным гербом, одет он был как для прогулки. Анжелика посмотрела ему в лицо. Похоже, он говорил правду. Искренность всегда обезоруживает, брови ее разгладились и она улыбнулась.
Искренность герцога дела не меняла. Ей все равно надо отделаться от него хотя бы на четверть часа.