Анжелика закрыла лицо руками. "И даже раньше... Я хотела этого еще раньше! Когда рядом с цветочницами приветствовала короля в день рождения дофина... Или когда еще в Тулузе так хотела увидеть короля? Или когда девочкой бегала любоваться замком Плесси? Неужели все началось еще тогда?"
— Вы хотите, чтобы я стала такой же, как Они? Вы хотите на моем лице увидеть черты отравителей, которых так мечтаете поймать с поличным?
— Не станете вы такой же! Путь, который вы прошли, защитит вас от этого.
— А стану, так велика ли беда? — в голосе Анжелики прозвучала горечь. — Чего стоит жизнь и душа одной женщины, когда на кону большая цель, не так ли? Можно бросить, как полено, в костер благого дела. Сгорит, да и не жалко!
При свете камина ей казалось, что Дегре улыбается. "Все мужчины одинаковы. Для них важны мужские дела: наука, война, политика или... ловить высокопоставленных отравителей!"
— Строите грандиозные планы, господин бывший адвокат! Хотите на моих костях въехать в Версаль и проворачивать там ваши дела?
— Мадам, я работаю, как раб на галерах! — Дегре был как будто задет ее словами. — Кстати, неплохая фразочка, может кому-нибудь когда-нибудь и пригодится. Не будете ли вы столь любезны, чтобы щегольнуть ею при дворе или в салонах жеманниц? Так бы выразился ваш новый знакомый комендант Венсенского замка?
— Убирайтесь прочь, чертов фараон! И гоняйтесь за своими преступниками где хотите и как хотите!
Оставшись в одиночестве, Анжелика еще долго стояла у окна и смотрела в темноту сада. Как и после разговора с Раймоном, она опять задумалась над тем, что пришла ее очередь отдавать долги тому — надо быть честной перед самой собой, — кто всегда появлялся в ее жизни в нужный час, понимал и поддерживал ее.
Она напомнила себе, что не имеет права пускать в тесный круг высшей придворной аристократии постороннего человека, живущего инородной жизнью, такого как Дегре. Она поняла это еще тогда, когда столкнулась с кознями мадам де Монтеспан, когда умерла герцогиня Орлеанская. Порочный круг строго соблюдал иерархию, был закрытым и непроницаемым для чужаков. И когда кто-то из аристократов умирал или попадал в опалу не дело полицейских совать в это свои длинные носы.
Но разве не сам король наделил бывшего адвоката, а ныне заместителя лейтенанта полиции, возможностью ради нее нарушить это неписанное правило? Анжелика чувствовала, что широкий жест короля в будущем может доставить ей неприятности. Но не преувеличивает ли Дегре?
Женская интуиция подсказывала, что он говорит то, что есть на самом деле. Перед мысленным взором Анжелики возник король в ту ночь, когда отравили Мадам, его потрясение перед лицом этого преступления было не мимолетным впечатлением, о котором он быстро забудет. Может быть он, именно он что-то сможет сделать со всей той подлостью и низостью, что гнездится в душах его подданных, и Дегре — один из лучших инструментов для решения задачи?
В тот вечер в сердце Анжелики затеплилась надежда. Та надежда, которая даже в море одиночества и отчаяния дает желание жить и быть счастливой.
Глава 7
Несмотря на полный потрясений вчерашний день, Анжелика проснулась рано. Окна ее спальни выходили в сад, она выглянула в окно. Сквозь пение птиц Анжелика различила голоса разносчиков воды, везущих свой товар по улице, крики кучеров и топот копыт лошадей. Дальше по реке уже двигались баржи с прибывшим в столицу товаром. Они подходили к пристаням на разгрузку, после чего ткани, мясо, вино, овощи, лес и камень для стройки и еще многое другое отправлялось на рынки и в торговые ряды Пале-Рояля. Всюду сновали вездесущие нищие, чье рвение уравновешивали грузчики, торговцы и конечно полицейские. Военные направлялись смениться в карауле, знать и богатые буржуа спешили в экипажах, кто в церковь, кто по делам земным в Сите, на биржу, во Дворец правосудия или еще куда-то. Всюду была жизнь.
"У меня тоже есть одно дело, и я не буду его откладывать". Анжелика прикрыла окно и кликнула горничную. Девушка недавно прибыла из деревни и еще плохо подходила для обязанностей служанки знатной дамы, но пока Анжелика обходилась ее услугами.