— Он любит другую, ну и пусть будет счастлив. После того... после того, как все выяснилось, я вернулась в Мелен, жила у тетки. Хотела даже наняться в дом к одному судейскому и его жене. Горничная, которая прислуживала придворной даме, их заинтересовала, меня бы взяли. Но я почувствовала, что нужна вам, мадам. Мое место при вас.
Анжелика задумчиво смотрела на нее.
— Бедное дитя, ты вернулась на круги своя, разочаровавшись в призрачных надеждах. Тебя снова будут щипать за бока лакеи и приставать знатные господа, но ты выполнишь свое предназначение.
Флипо просунул в дверь свою любопытную физиономию.
— Мадам, Жавотта остается? Лакеям я рыло начищу, а знатные вельможи — эта уж пусть она сама решает.
— Флипо, если ты будешь подслушивать под дверью, я тебя отправлю на конюшню, — махнула на него рукой Анжелика. — Жавотта, здесь твой дом. Я тебе рада.
Конечно, возвращение Жавотты — это хороший знак. Придворная дама без верной горничной как без рук. Найти и обучить такую — долго и сложно, а Жавотте она может доверять, их связывало прошлое. "Что на меня нашло тогда, что я хотела всех прогнать от себя, зачем-то взялась устраивать этот брак, который никому не нужен. Бедная Жавотта, бедный Давид со своей дочкой нотариуса! Надо подарки им послать по случаю свадьбы, а то Давид наверное дуется на меня".
В маленькой спаленке, где в бюро у Анжелики хранились разные записи, должен быть и адрес Давида Шайлу, который давно уже не был поваренком "Красной маски", а управлял шоколадной лавкой, рестораном и снимал целый этаж в одном из приличных домов.
Через полуоткрытую дверь она увидела ту самую девушку, недавно взятую из деревни, которая прислуживала ей все это время вместо Жавотты. В руках девицы была ее шкатулка с сокровищами, которую она тщетно пыталась вскрыть.
— Ты как посмела без спросу брать мои вещи? Зачем тебе шкатулка?
Девушка испугано вскрикнула и выронила предмет. При виде лица хозяйки, которое не обещало ничего хорошего, она струхнула и втянула голову в плечи. Совсем еще молоденькая и нескладная, она явно не привыкла воровать и врать, если поймают на горячем. Наметанным глазом Анжелика сразу это отметила, но не спешила менять гнев на милость.
— У меня из спальни уже пропадали вещи и драгоценности, — припугнула она ее. — Так это ты их воровала, мерзавка? Ты кусаешь руку, которая дает тебе стол и кров?
Глаза девушки округлились от ужаса.
— Ма-мадам, я никогда... э-это первый раз, я не сама, — заикаясь, бормотала она, растирая слезы по щекам.
— Кто тебе приказал? На кого ты работаешь? Отвечай или получишь по полной за воровство!
Служанка тороплива сглотнула слезы и напуганная ужасной перспективой зачастила:
— Это был знатный господин. Он подошел ко мне на улице. Одет хорошо. Говорит правильно. Такой модный, большой вельможа, наверное...
— Чего он хотел?
— Чтобы я принесла письмо, которое вы недавно получили. Я видела, что вы прячете его в этой шкатулке. Он денег обещал, но письмо вперед.
Анжелике интуиция подсказывала, что это не просто банальное воровство в богатом доме и что служанка сейчас не лжет, ее действительно пытались подкупить. Допрос наверное бесполезен. Деревенской дурочке любой лакей мог показаться принцем крови. Что это? Шуточки Франсуа Дегре или австрийцы заметают следы?
— Когда ты видела этого господина? Не реви, отвечай!
— Вчера, мадам, вчера! Вас не было, и я слонялась по улице...
Значит это был не Мозер, ведь он кажется убит. Анжелика вздохнула. Политические интриги не привлекали ее, она не герцогиня де Шеврез, о которой до сих пор ходили самые невероятные слухи. В прошлом эта дама плела такие интриги и устраивала такие заговоры, какие мало кому под силу. Герцогиня передавала государственные тайны, которые выведывала через любовников, королю Испании, организовывала заговоры против кардинала Ришелье и кардинала Мазарини и это было только то, о чем осмеливались болтать в салонах. Но почему-то сейчас она казалась смешной и ее было жалко. "Неужели и меня хотят подтолкнуть на этот путь? Ведь на самом деле так легко поддаться искушению отыграться за то, что с тобой несправедливо обошлись".