— На этой дуэли мои симпатии были бы на стороне Его Высочества.
Нинон похлопала Анжелику по руке, выражая поддержку.
— Сожалею, что настроила вас против Вивонна, когда мы виделись в прошлый раз. Не горячитесь, в любви больше всего нуждается тот, кого хочется любить меньше. Мой кавалер де Месм недавно рассказал по секрету о нашем драгоценном Вивонне очень трогательные подробности. Он плохо живет с женой, ну да ладно, дело обычное, но оказывается у них больной ребенок, девочка. И Вивонн очень нежно о ней заботится, а ведь с женой они практически разъехались, и есть другие дети, здоровые. Мать и видеть ее не хочет. Он девочку сам воспитывает в одном из замков, ездит к ней, когда свободен от службы, возит лекарей. Месм в курсе, ведь он родня герцогини де Вивонн. Так что видите, не такой он возможно и черствый, как другие Мортемары.
— Больной ребенок? — пробормотала Анжелика. — Очень жаль, но не расплачиваться же мне за это своим сыном. Может быть он и нежный отец, но к чужому ребенку будет абсолютно глухим. Тем более речь идет о моем сыне...
— Не переживайте так, все уладится... Дорогая моя, знакомы ли вы с аббатом де Шуази, который посещал мои собрания одно время? Он еще настоятель монастыря близ Дижона, не помните? Так вот послушайте меня, именно такой друг вам нужен, — видя, что Анжелика молчит, Нинон продолжила. — Я говорю друг, не возлюбленный! Недавно он попал в передрягу, карточные долги загнали его в тюремную кабалу. Помогите ему сейчас, и вы не пожалеете, я знаю о чем говорю.
— Нинон! Если я буду оплачивать все карточные долги парижан, то скоро останусь, как Ева, с одним фиговым листком из всего моего имущества.
— Вам это пошло бы на пользу! Я же предлагаю вам помочь не всем, а только ему. Поверьте, аббат достоин внимания, и вы сами придете к такому выводу, когда познакомитесь с ним поближе. Подумайте! А теперь пойдемте скорее, гости ждут. Месье де Ларошфуко сейчас порадует наши сердца и разум тонкими наблюдениями.
Среди присутствующих Анжелика увидела любимцев знаменитой куртизанки господ Буало и де Рабютена, Шарля Перро, который с улыбкой кивнул ей, отдельно расположился в компании посетителей постарше священник и поэт Антуан Годо, некогда блиставший в салонах жеманниц. Было еще несколько вельмож и дам, которые наряду с Нинон своими остротами оттеняли дарования литераторов. Среди завсегдатаев салона сегодня не было Жана Расина. Благодаря покровительству мадам де Монтеспан он сейчас вместе со всем двором находился в поездке короля.
В гостиной герцог де Вивонн хотел подсесть к Анжелике, но Нинон предусмотрительно предложила ему поухаживать за мадемуазель де Жарден, известной тем, что несколько лет назад в Версале была поставлена ее пьеса. Анжелика смогла наконец перевести дух. Она слушала изречения меланхоличного герцога де Ларошфуко, убеждавшего собравшихся, что наши добродетели есть не что иное, как скрытые пороки, а взгляд ее невольно с лиц присутствующих устремлялся за окно. "У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего..."
Осень уже полностью утвердилась в своих правах. На улицах и площадях Парижа прибавилось экипажей знати, более оживленными стали аллеи Тюильри и Люксембургского сада, торговые ряды Пале-Рояля. Аристократы, не приглашенные в королевское путешествие, приехали в столицу из поместий, где они провели лето. В воздухе витало напряжение надежд и ожиданий будущего.
Наконец стало известно, что Людовик XIV вернулся в Сен-Жермен.
Глава 10
Анжелика заканчивала проверять свои доходы и расходы, когда мажордом Роже доложил ей, что пришла почта из Пуату. Это были письма от отца Анжелики, барона де Сансе, и от месье Молина. Она отодвинула в сторону бухгалтерские выкладки и первым развернула послание эконома. Ей не терпелось узнать объяснения Молина, почему он утаил, что свинцовый рудник Аржантьер по справедливости должен принадлежать ее сыну.
Старый гугенот по роду деятельности привык никогда не признавать себя припертым к стенке своими хозяевами. Молин заверял Анжелику, что как и было условлено перед бракосочетанием, рудник передавался бароном де Сансе маршалу дю Плесси. Управляющий осторожно намекал, что всегда верил, что между нею и господином маркизом воцарится мир, и они со временем смогут помочь занять положение в обществе ее сыновьям от первого брака. Тени прошлого могли помешать этим радужным перспективам. Главное ведь, что рудник принадлежал бы семье дю Плесси де Бельер и дети маркизы могли пользоваться доходами от него.