Мои сыновья будут взрослеть иначе.
Среди детей де Сансе каждый сам за себя, потому что мы росли в бедности, и нищета наложила свою печать на наши родственные связи. Ты сможешь выжить, выбиться в люди, только если на шее у тебя не будет бедных родственников, которые все время просят денег и помощи, и вообще нищета заразна. Даже те из нас, кто не богат, не стремится общаться с родней, потому что при взгляде на братьев и сестер мы всегда вспоминаем нашу бедность и приниженность в детстве, а это убивает уверенность в своих силах. Даже Гонтран не хочет часто видеть меня или Раймона, потому что знает — тогда он не сможет творить."
Может поэтому она уклонялась от обязанностей знатной дамы — лично помогать нищим и обездоленным? Другие придворные дамы покровительствовали больницам или сиротским приютам, сама королева Мария-Терезия без страха входила в госпитали с самыми тяжелыми больными. Анжелика всегда старалась избегать этого. Впрочем, в отеле дю Ботрей, как в любом богатом доме аристократов, проходили дни приема бедных, но Анжелика давно уже переложила эту обязанность на мажордома Роже и аббата Ледигьера.
Ей в память врезалась одна история. Однажды, когда она еще сама принимала просителей, ей передали письмо, автор которого представился бедным школяром-калекой, который не может ходить. Он просил карету, дабы он мог посещать старых родителей, но особенно она ему нужна, чтобы исполнить мечту — путешествовать по Франции и давать представления на рынках и ярмарках для добрых людей. Юноша подробно рассказывал, что умеет декламировать стихи, хорошо поет и сочиняет, и как же ему хочется быть понятым, услышанным другими, увидеть радость на лицах людей, которую вызовет его талант. Письмо было написано грамотно и с большим чувством, и Анжелику оно тронуло. Юноша говорил, что узнал о ее доброте от своего знакомого и поэтому рискнул обратиться к ней.
Тогда не откладывая дела на потом, она приобрела повозку, подержанную, но аккуратную и крепкую. Ее кучер даже тщательно проверил и смазал жиром колеса, чтобы они не скрипели. Анжелика лично отправилась на ярмарку и купила тяжелоупряжную лошадь, не старую и хорошего характера, справедливо решив, что для дальних поездок нужна сильная кобыла, а не грациозная и изящная. Она радовалась за бедного юношу, которому поможет. По адресу в письме явился друг просителя и с поклонами принял дар Анжелики.
Через некоторое время от юноши пришло еще одно письмо, в котором вместо благодарности он возмущался ее недостойной скупостью, ведь она вместо новой кареты купила подержанную, а вместо арабской лошади — дешевую кобылу не первой свежести. И вообще, никакой он не калека, и бродяжничать по большим дорогам не собирается, он лишь хотел узнать так ли она щедра и добра, как должна быть благородная дама.
Как она тогда плакала! Это были дни, когда она так хотела выйти замуж за Филиппа, а он проявлял полное равнодушие, и она не знала что делать, нервничала, томилась. С тех пор она больше не выказывала рвения помогать сирым и убогим.
Анжелика задумалась о просьбе подруги помочь проигравшемуся аббату де Шуази. Нинон де Ланкло всегда тепло к ней относилась, и Анжелике в глубине души было неловко, что она не может разделить с приятельницей, которой она восхищалась, ее интересы. В последнее время мадемуазель де Ланкло уже не стремилась шокировать общественность своими эскападами куртизанки, а все больше посвящала себя своим литературным друзьям.
Для тех, кто не принят при дворе, но не желает уезжать в провинцию, жизнь в городе проходит в визитах вежливости и общении с родственниками. Избранные заводят салоны, где собираются люди, приятные в общении, наделенные умением вести беседу. Анжелика посещала некоторые из них, но даже у доброжелательной Нинон ей становилось иногда неловко. Другие гости, как и хозяйка, горели от нетерпения, стремясь узнать новые произведения литераторов, получали удовольствие от самого факта приглашения на такие вечера, от предвкушения увидеть новое лицо, о котором идет слух, что он остроумен и темпераментен в беседе, может говорить часами, на ходу сочиняя премилые стихи. Все это наполняло их жизнь смыслом и счастьем, они этому радовались, они этим жили. А она лишь отдавала дань вежливости и любопытства тому, чему другие отдавали душу.
Когда она только появилась при дворе и вошла в милость короля, всякого рода просители тут же принялись обивать порог ее дома. Служители муз просили покровительства, и им не приходилось жаловаться на нее, она всегда была щедра и хорошо отзывалась о стихах, спектаклях и балетах. Тяжелее было с придворными и просителями, роящимися вокруг двора и жаждущими урвать свой кусок — они хотели помощи в приобретении должностей и ходатайства за них перед ее более влиятельными знакомыми.