Великая Мадемуазель по обыкновению громко выражала свои чувства, но что-то в ее голосе было необычным, будто она чем-то взволнована сверх меры. Анжелика спросила ее об этом.
— Едва я проснулась, то поняла что день будем неожиданным. Вы — единственная кому я не боюсь довериться, — понизив голос сказала де Монпансье. — Вы же слышали наверное, мы были разлучены, он сидел в Бастилии! И вот мы встретились вновь, и чувства наши не угасли.
Герцогиня замолчала, схватив Анжелику за руку и пристально вглядываясь в нескольких придворных, которые перед лестницей в покои королевы поставили табуреты, столик и увлеченно играли в карты. Но дам они заметили, и игра была прервана взаимными приветствиями.
— О ком говорит Ваше Высочество? — недоуменно спросила Анжелика, не видя никого в этой компании, кто мог бы вызвать бурные чувства у внучки Генриха IV.
— Да о нем, о нем! О Пегилене! — герцогиня немного обижено посмотрела на нее. — Как я счастлива, что он не забыл меня! Знаете, чего при дворе не хватает? Большой лужи для грязного белья. Я боюсь сглаза дурных людей. И к сожалению, король не в лучшем настроении.
— Я слышала, что Ее Величество плохо себя чувствовала, возможно это расстраивает короля, — постаралась смягчить свою забывчивость Анжелика. — Мне казалось, что вы и Пегилен смирились с отказом короля разрешить вашу свадьбу.
— Ни забота королевы счастье и хорошее настроение короля, для этого найдутся другие женщины. Просто мужчины не созданы для любви, они от нее глупеют или ведут себя неадекватно. Я боюсь всего, особенно после того, что уже случилось...
— Тогда страх вам на пользу! Ваше Высочество, вы идете от королевы? Я уже четверть часа жду в приемной разрешения войти и поприветствовать ее.
— Королева молится, это будет продолжаться часа два, не меньше. Ничего не поделаешь, жить придворной жизнью значит целыми днями толпиться у дверей в ожидании, как говорила мадам де Рамбуйе. Но нам, дорогая моя, сегодня повезло! Я занимаюсь организацией вечернего приема по просьбе короля, поэтому зарезервирую нам места в списке приглашенных.
— А почему прием не под патронажем мадам де Монтеспан?
Герцогиня улыбнулась.
— Не знаю, я ведь не в курсе всех последних придворных течений. Король просил заняться этим меня. Вы не поможете мне, душенька? Говорят, последние месяцы на приемах царил Расин, кем бы разбавить его властвование над умами придворных?
Анжелика отвела глаза в сторону. Она затруднялась с выбором гвоздя программы. В голове крутилось только имя месье де Ларошфуко, но она не была уверена, что ее поблагодарят за такой выбор. Ей не хотелось отвечать отказом герцогине де Монпансье. Они обе на несколько месяцев были отлучены от двора, и сейчас, вернувшись, попали в похожее положение людей, немного отвыкших от его правил. Герцогиня искренне просила о помощи с этим приемом.
— Пригласите месье Перро, — наконец сказала Анжелика, вспомнив вежливого помощника Кольбера, который был любезен с ней в Венсенне.
— Это какой Перро? Автор Триумфальной арки во славу побед короля во Фландрии?
— Нет, он секретарь господина Кольбера по культуре. Он бывал у мадемуазель де Ланкло, думаю, не растеряется и при дворе.
— Значит говорить умеет! А как он выглядит? Впрочем, лучше урод, который говорит красиво, чем красавец, от которого слышишь лишь грубости.
Под внимательным взглядом Анжелики по лицу Великой Мадемуазель на несколько мгновений скользнула тень грусти. Ей захотелось подбодрить герцогиню.
— Никто не знает наперед как сложится любовь женщины и мужчины. Может и удачно, а может и не очень, но не стоит отказываться от нее. Нельзя боятся, что в жизни будут одни неудачи, иначе так и сложится. Нужно дать себе шанс. И не надо переживать еще не случившееся.
— Вы умница, моя дорогая! Как хорошо, что я вас сегодня встретила.
Они простились, договорившись увидеться позже. Проходя мимо придворных, все еще занятых картами, она услышала хохот и обрывки разговора:
— Проблема Монпансье не в девственности, а в возрасте. Она доставила Пегилену немало хлопот, еще немного и ему пришлось бы просить нас о помощи!