К счастью, у Нинон никого не было. Знаменитая куртизанка, казалось, ей искренне обрадовалась.
— Дитя мое, как хорошо, что вы навестили меня! Я так давно не получала от вас весточки. Садитесь же к столу, нас ждет сегодня чудное угощение.
Ее жизнерадостный тон и доброжелательность успокоили Анжелику. Нинон запросто рассказывала парижские новости, перемежая их анекдотами, которыми ее снабжали поклонники и гости салона. Шутки были добрыми, истории остроумными. За час она ввела Анжелику во все последние события.
— Вы слышали, Пегилен де Лозен арестован. Они с Великой Мадемуазель чуть ли не побег задумали, чтобы тайно обвенчаться. Лозена отправили в тюрьму, чтобы он охладил жениховский пыл, а Мадемуазель укатила в свой замок. Мольер написал пьесу, где высмеял персидское посольство. Все кто был на репетициях, покатывались от хохота. По возращении в Париж его труппа даст спектакль в Пале-Рояле. Герцог де Ларошфуко уже презентовал мне приглашение, беру вас с собой.
Нинон умела ненароком коснуться всего.
— Говорят, готовится новая война, и мы все должны научиться плавать. Почему? Будет бросок через Рейн, и даже наши моряки примут участие. Адмирал де Вивонн уже отозван в Париж из Марселя.
Анжелика и не заметила, что улыбается, прихлебывая из чашки ароматный шоколад, к которому она когда-то приучила мадемуазель де Ланкло.
Вдруг Нинон посерьезнела и, взяв ее за руку, сказала:
— Анжелика, не хочу огорчать вас, но мой текущий кавалер господин де Месм недавно говорил, что наш дорогой Вивонн задумал просить короля об опекунстве над вашим сыном, юным дю Плесси.
Анжелика не могла поверить своим ушам.
— Какое еще опекунство при живой матери? Вы шутите, Нинон?
— Ах, эти Мортемары! Походя, все проглотить готовы. Может герцога доходы от поместья Плесси интересуют или еще что-то. Помнится, Вивонн был накоротке с Филиппом, но вряд ли его дружба дошла до того, чтобы перерасти в привязанность к наследнику.
У Анжелики засверкали глаза.
— Я его вот этими руками задушу, но сына моего он не получит!
Ее затрясло от возмущения, но вместе с тем Анжелика почувствовала как с гневом к ней возвращаются силы. Она в конце концов придворная дама, а не нищенка и не цыганка. От мыши хвост братец Атенаис получит, а не ее сына!
— Подумайте лучше почему он заинтересовался именно вашим мальчиком. А так это обычное дело, когда после смерти главы семьи воспитание малолетнего наследника поручается какому-то вельможе. В любом случае, решать будет король, а разве у него есть повод считать вас недостойной воспитывать сына маршала и его крестника?
— Нет, не думаю, — твердо сказала Анжелика.
Нинон из деликатности не выспрашивала Анжелику о том, почему король не пригласили ее в вояж на Луару. Она естественно рассказывала о поездке то, что знала от друзей. О мадам де Монтеспан она и вовсе высказалась с сожалением.
— Наша Кванто, как называет ее мадам де Севинье, старается выдать эту прогулку за свой триумф, но напрасно. Знаете, как ее теперь называют при дворе? Фаворитка на подхвате! Позвольте дать вам совет, дорогая Анжелика, с высоты моего опыта с мужчинами. Между вами и королем еще не поставлена точка. И уж точно не мадам де Монтеспан ее поставит. А ссоры, размолвки, у кого их не бывает?
По дороге домой Анжелика раздумывала над словами Нинон. Что же произошло между нею и королем? Разрыв или размолвка? Сейчас она и сама не знала.
После визита к Нинон де Ланкло Анжелика стала стремиться чаще выходить из дома. Иногда через силу она заставляла себя выходить без цели, просто так побродить по аллеям Люксембургского сада или Тюильри.
Она встречала здесь придворных, не удостоенных чести быть приглашенными в поездку короля, либо тех, кто вовсе не состоял при дворе и раскланивалась с ними. Она будто соревновалась со своим страхом, когда шла мимо всей этой публики с гордо поднятой головой.
Вернувшись с одной из таких прогулок, она получила записку от Раймона с просьбой навестить его.
Брат встретил ее со своей всегдашней озабоченностью, словно он занят уймой важнейших дел одновременно.