— Золота и драгоценных камней на нем несметное количество. Может быть вы желаете оказать эту честь тогда гвардейцу или мушкетеру, которым под силу такой груз? — ответил король.
— Дайте подумать, сир! — она приложила палец к щеке. — Гвардеец и мушкетер, этого мне мало!
— Вам, мадам, пристало иметь в свиту военачальника! Ваш шлейф должен носить тот, у кого звание не меньше маршальского! — ввернула герцогиня де Вивонн, стоящая возле табурета маркизы.
Все засмеялись, и король улыбнулся.
— Насчет маршала не скажу, а вот чтобы эти обязанности в моей свите выполнялись супругой маршала, я буду не против! — Атенаис выдержала паузу, улыбка слетела с ее лица. — Или какой-нибудь вдовой маршала.
— Шлейф самой королевы носит простой паж, а мадам де Монтеспан подавай маршальшу, каково? — зашептались вокруг.
Атенаис открыла карты и выяснилось, что она не в накладе. Довольная улыбка снова заиграла на ее лице. Она с торжеством посмотрела вокруг и, наклонившись к королю, тронула его за руку.
Анжелика похолодела, наблюдая этот спектакль. Ей казалось, что лапка Атенаис вцепилась прямо в ее руку, она кожей почувствовала это липкое прикосновение. Она невольно дернулась, словно стремясь смахнуть женскую руку, унизанную перстнями, с коричневого бархата камзола Людовика XIV. Анжелика с холодным цинизмом неожиданно сделала для себя вывод, что она большая поклонница этикета, и что правило не касаться короля под страхом казни придумали не зря. В ней закипало раздражение.
Будто бы радуясь своему успеху Атенаис де Монтеспан непринужденно положила голову на плечо короля, подчеркивая перед всеми свои особые с ним отношения. На лице ее было написано "я счастлива, как никогда".
Шепот присутствующих, скандализированных таким поведением Монтеспан, пронесся по залу, но Анжелика не слышала его. Она как завороженная стояла в тесной толпе придворных и смотрела на них. Они — избранная пара, король и королева Версаля, неужели это так?
"Почему он терпит это? Неужели он сейчас прикоснется к лицу этой женщины, как когда-то прикасался ко мне? Неужели я для него ничего не значу?" Еще совсем недавно она ощущала себя красивой и желанной, король смотрел на нее, а теперь стоит забытая в толпе, как десяток других. Пришла мадам де Монтеспан и заняла свое место.
Переход от надежды к забвению был слишком внезапным. Унижение стегнуло ее своим безжалостным кнутом, после него остался след боли в душе. Как наивна она была, надеясь, что стоит ей вернуться в Версаль, и король позовет ее в свой кабинет и будет тихим голосом, как раньше, просить ее не быть к нему жестокой! Какая глупость было думать, что она может продолжить их историю как ни в чем не бывало после перерыва! Но ведь прошло же всего несколько месяцев! Она пришла к нему, а он опять с другой?
"Не могу я здесь больше находиться!" Анжелика почувствовала, что задыхается от запаха тысяч свечей в люстрах, перемешанного с запахами духов. Это был запах разбитых надежд, разбитых иллюзий, приправленный сплетнями и чужими любопытными взглядами. Она запомнит его надолго.
Анжелика резко повернулась, чтобы покинуть залу. Ей легко дали пройти. Это продвигаться к королю тяжело, а отступать никто мешать не будет. Она с каким-то тайным удовольствием толкнула мадам де Субиз, хорошенькую блондинку с кукольным лицом, и убыстряя шаг, направилась к выходу.
Она бежала по анфиладе дворцовых помещений пока не оказалась на пустой лестнице. Днем она была полна снующих туда и сюда людей, и казалось высокие своды, украшенные золотом и росписью еще хранили звуки голосов, шелест платьев и звон шпаг. Пустота этой версальской лестницы была необычной и неожиданной. Мраморные ступени уводили вниз. Анжелика покачнулась и чуть не оступилась. Она схватилась рукой за перила, и ей показалось, что они ледяные. Она наклонилась над перилами, руками, грудью и лицом ощущая холод мрамора. Это одновременно успокаивало и раздражало. Напряженно всматриваясь в темноту лестничного пролета, она пыталась отдышаться.
— Сударыня!
Анжелика оглянулась, она узнала голос герцога де Вивонна. В полумраке лицо его было не видно. Он о чем-то начал рассказывать ей, но она даже не слышала его слов. Герцог не выдержал и тронул ее за плечо со словами: