— Ну знаете, мадам! Это уже чересчур! Сегодня вы не желаете разговаривать, а когда вам нужно, вы хватаете меня с моей каретой и мчитесь к королю.
— Я вас отнюдь не хватала, и вы сами ко мне пришли, — глухо сказала она, желая чтобы он ушел и оставил ее одну.
Но Мортемар не собирался никуда уходить.
— Я наблюдал за вами во время карточной игры, — резко сказал он. — Вы ведете себя так, будто король неверный муж, которого вы поймали на месте преступления. Нет ничего более пошлого, чем ревнивая женщина. Если хотят верности, не стремятся к королю. А то влюбятся в короля, который принадлежит всему государству, на которого направлены все взгляды, и ждут, что он будет вести себя, как студент семинарии.
— Адресуйте ваши советы вашей сестре мадам де Монтеспан! Вы все время пытаетесь меня учить что хорошо, а что плохо, как правильно, а как неправильно, как будто я сама не знаю!
— Все таки как женщины любят, чтобы мужчина ради них в лепешку расшибался, а они бы только нос воротили, нет, не хочу, да нет, не буду! Это позволяет потешить тщеславие, — Вивонн смягчил свой голос. — Другим мы готовы давать мудрые советы, а себе мы готовы многое прощать, чего не простим другим. Мне бы хотелось, чтобы для вас я стал не братом мадам де Монтеспан, а наоборот, это она была бы для вас только сестрой герцога де Вивонна.
Анжелике хотелось, чтобы герцог провалился сквозь землю, и она закусила губу, чтобы не сказать ему об этом прямо, как когда-то, не выбирая слов, она выпроваживала из "Красной маски" навязчивых пьяниц.
— Нельзя, чтобы мужчина все время натыкался на стену. Надо верить ему. Сомневаться в нем значит потерять его, — вдруг сказал он тихо и даже ласково, и будто сам смутился своих слов. — Что вы со мной делаете? Почему я, Мортемар, торчу на этой лестнице и вас утешаю?
Он повернулся, чтобы уйти. Анжелика встрепенулась и подняла на него глаза.
— Герцог, скажите мне, почему мужчины ждут, чтобы женщина пришла сама и покорно легла в постель? Почему вы все такие?
Вивонн усмехнулся.
— Ну не все. Если кто-то и хочет, то пусть ждет, может к первому причастию внуков дождется. Это не по мне. Если мне женщина нравится, я долго не думаю. В крайнем случае покричит, пошумит "ой, не надо, не надо", а потом все равно скажет "я лучше сама"!
В полумраке лестницы Анжелика видела только очертания фигуры Вивонна, высокий рост, широкие плечи, пышный парик.
Версаль встретил ее объятиями своих мраморных стен, лестниц и балюстрад. Но она живая, она не игрушка! Королю так понравилась сказка господина Перро? Но принцесса в тайне от придирчивого принца занималась любовью на лестнице с одним из его придворных, а утром жаловалась на горошину, чтобы объяснить синяки от мужских пальцев! "А как иначе, если принц не желает ее замечать!" — хотелось крикнуть ей.
Перед глазами ее возникла пикантная картина. Герцог сажает ее на парапет, задирает платье и в момент обладания, поднимает ее ноги и толкает в пролет. Она летит вниз и над собой видит уже не герцога, а лицо короля, смотрящего на нее сверху.
Она содрогнулась от страха и возбуждения одновременно.
— Знаете что? Пойдемте к вам! На всю ночь!
— Ко мне? Зачем?
— Вы не знаете зачем женщина приходит к мужчине?
Она не видела его лица, и ответом ей было молчание. Ей уже Дегре отказал! Вивонн отказывает! Что с ней не так?
— А что такое? Вы связаны с кем-то? Страдаете от любви? Любой мужчина может заняться любовью с любой женщиной! Что тут невозможного? — срывающимся голосом крикнула она.
— Невозможно, если эту женщину любит король! — слова Мортемара гулко разнеслись под сводами помещения.
Повисло молчание. Анжелика снова отвернулась к лестнице и оперлась на ее перила. Она боялась, что у нее подкосятся ноги от напряжения. Вивонн тяжело дышал. Он сорвал с головы свою шляпу и кинул себе под ноги.
— Сударыня, вы думаете, что я переодетый ангел? — прошептал он. — Мужчине перед женщиной не устоять, это дело чести. Но король... Он вас любит. Его глаза так блестят, когда он сам говорит о вас или другие присутствующие упоминают ваше имя. Король очень терпеливый человек, другой давно бы уже прижал вас к стенке. Король не глуп. Он горд, но он умен, и умеет наступать, но умеет и отступать. Именно это он сейчас и сделал. Более того, вы его любите, но сами не понимаете этого!