— Но я ничего не знаю, — прошептала Анжелика.
— Разве помощник посланника господин Мозер не пытался вас завербовать? Да или нет, сударыня?
— Он делал какие-то намеки, но очень туманные. И я сразу покинула его дом, когда поняла, что речь идет о сомнительном деле.
Кольбер откинулся на спинку кресла, словно он был чем-то неудовлетворен.
— Странно, мадам маркиза. Вроде бы все просто, но как будто чего-то не хватает для полноты картины. Мозер решил воспользоваться вашим временным отдалением от двора, чтобы предложить поддержку своего господина? Он называл еще какие-то имена? Может быть кого-то влиятельного или даже особ королевской крови?
Анжелика взвесив все, что ей было известно, поняла, что отнекиваться не стоит. В парижских салонах вновь ходили сплетни о ее связи с венгерским князем, это дошло и до двора. Она не знала точно, связывает ли Кольбер венгра и австрийца в одно целое, но у нее не было никакого желания прикрывать их ценой собственной немилости.
— Не упоминал ли он имя венгерского князя Ракоци? — добавил министр.
Анжелика кивнула.
— Месье Кольбер, мне не хотелось говорить об этом, поскольку моя помощь князю этой весной, которую я ему оказала просто по доброте душевной, стоила мне отлучения от двора и заключения в монастыре.
Кольбер довольно хлопнул в ладоши.
— Понимаю вашу деликатность, мадам. Но нужно думать о государственных интересах. Значит венгр и австриец сообща хотели вас склонить к шпионажу в пользу Вены? Впрочем, можете не отвечать, это и так ясно.
Анжелика решила кое-что прояснить и для себя.
— Но разве князь Ракоци не действует во благо Франции, разве король не оказал ему для этого финансовую поддержку в свое время?
— Похоже он решил играть на два фронта. И вот здесь то нам и потребуется ваша помощь, мадам.
— Неужели, мне придется согласиться выйти за него замуж, как он хотел? — усмехнулась Анжелика.
Но Кольбер не смутился.
— Нет, конечно. Но ведь послать ему благосклонные авансы вам ничто не мешает. Не волнуйтесь, вам ничего не надо будет делать. Его Величество никогда бы не согласился поставить вас, вдову славного маршала дю Плесси, одну из уважаемых дам двора, близкую к его особе, в двусмысленное положение. Мы все сделаем за вас. От вашего имени мой человек передаст нужные сведения в Вену, и мы посмотрим, как это сработает.
Анжелика молчала. Намек на мадемуазель де Керуаль был более чем прозрачен. При дворе еще летом говорили о том, что эта дама по сути служит проводником французских интересов в Лондоне и ушами в спальне английского короля. Шутили еще, что Карлу II не мешало бы проявить ответную вежливость и тоже презентовать Людовику XIV англичанку, хотя при патриотичности французского короля на любовном поприще толку вероятно для Англии не будет.
Она вдруг вспомнила один из своих первых разговоров с Кольбером, когда она только появилась при дворе и хлопотала о консульстве в Кандии. Тогда она еще не была отмечена вниманием короля, и Кольбер ясно ей намекнул, что планирует использовать ее для шпионажа. Но о ней стали говорить как о возможной фаворитке короля, и Кольбер больше не заговаривал об этом. После истории с персидским послом король открыто дал понять, что ее столь пикантная деятельность на ниве дипломатии для него неприемлема. Только фаворитка короля освобождена от участия в подобных делах, но ведь она не стала фавориткой...
Она подняла голову и посмотрела в глаза Кольберу, который внимательно ее рассматривал.
— Если этого захочет король, то я согласна.
— Безусловно, окончательное слово будет за Его Величеством! Мадам, грамота за подписью короля, удостоверяющая дворянство Флоримона де Морана, вашего старшего сына, будет скоро готова, я уведомлю вас об этом.
Анжелика не испытывала удовлетворения от благополучного решения своего вопроса, хотя следовало радоваться. Разве не ради будущего сыновей она когда-то рвалась в Версаль? Двор только кажется местом, где ничего не происходит, где все сплетничают, танцуют и ездят на охоту. Двор работал как сложный механизм, в котором многое скрыто от постороннего взгляда и нет места праздности. У всех есть явные и скрытые роли, которые надо выполнять, чтобы удержаться в орбите Короля-Солнце, и даже для тех, кто отказывался или не мог им соответствовать, находилось свое применение. Даже опальные и мятежники, сами не понимая этого, играли свои роли по сценарию, который писался в кабинетах Версаля.