— Прекрасные дамы, рассудите нас, — сказал маркиз де Лувуа. — Я говорю, что одно из различий между мужчиной и женщиной состоит в том, что мужчина считает, что все разногласия можно решить в постели, завоевав женщину как трофей на поле битвы.
— И в чем же суть спора? — пожала плечами Анжелика.
— Наш славный адмирал сомневается, хотят ли женщины быть трофеем для мужчины!
Вивонн от удивления подавился пастилкой, которую держал во рту, и закашлял. Он недоуменно посмотрел на военного министра.
— Так что же, сударыни, вы ответите?
От внимания Анжелики не ускользнуло недоумение герцога. Она усмехнулась.
— Уверенные в себе женщины хотят быть трофеем мужчины, а неуверенные за это их не любят и мужчин тоже.
Кавалеры в восторге зааплодировали ее словам.
— Как прав наш дорогой герцог де Ларошфуко говоря, что у мужчин разные достоинства, но одинаковые недостатки, — покачала головой мадам де Севинье.
Вивонн наконец откашлялся и обрел дар речи.
— Выбирайте, дорогие дамы! Мужчина либо любит женщин, либо понимает их.
— Тише, дамы и господа, мы своим весельем отвлекаем Его Величество от беседы с архитекторами. Король уже несколько раз смотрел в нашу сторону. Хотя возможно это происходит благодаря несравненной красоте мадам дю Плесси, а не из-за нашего возмутительного нарушения спокойствия на этой прогулке.
Как подтверждение этих слов перед ними возник паж короля.
— Мадам дю Плесси, король просит вас подойти к нему.
Госпожа де Севинье подозвала своего приятеля месье де Лафонтена, со стороны наблюдавшего за их компанией.
— Вы считаете, король влюблен в мадам дю Плесси? — прошептал он на ухо маркизе.
— Мы любим тех, кто помогает нам проявить лучшие черты нашей души, стать благороднее, чем мы были. Мадам дю Плесси — вдова, и у короля осталось чувство вины перед ней. И когда она, такая прекрасная, вновь появилась при дворе, он теперь имеет возможность устранить несправедливость, причиненную ей.
— Мало ли пострадавших!
— Надо быть красивой и возникнуть в нужное время и в нужном месте. Не все так умеют, дорогой друг.
— Чувства сожаления о былом — слабая опора. Вообще сомневаюсь, что в тридцать лет король еще испытывает жалость к жертвам неизбежности.
— Главное вызвать первоначальный интерес к себе. А потом будут работать инстинкты и привычка. Любит, потому что привык любить, без этого чего-то не хватает.
Оба посмотрели на мадам де Монтеспан, идущую в окружении девушек своей свиты, герцогини де Вивонн и сестры мадам де Тианж.
— Если король ее любит, то почему близок с другой? — насмешливо спросил де Лафонтен.
— Да потому что такова суть мужчины, вам ли не знать! Любить одну, а интрижки заводить со всеми. Это и не измена никакая. Все мужчины такие. Только Адам был исключением, и то потому что Ева была единственная. Камень, о который споткнулась мадам де Монтеспан, как впрочем и мадемуазель де Лавальер, это деторождение. Посмотрите на нее, прежде стройная фигура начинает расплываться, в ней появляется тяжесть, рыхлость. Этой увядающей красоте и язвительному уму не хватает главного — сердечности. Госпожа де Монтеспан обречена.
— Мадам дю Плесси того же возраста.
— Да, но ее фигура сохраняет гибкость и стройность, она кажется женственной, как опытная женщина, и по девически невинной одновременно. Это редкость, связанная с состоянием души. Это девичество будет с ней всегда, и когда ей будет сорок лет, и даже намного больше. Но не таким, каким оно иногда проглядывает в старых девах, которые седовласые и в морщинах кажутся рано постаревшими девочками. Ей ведом жар страстей, жар любви и это делает такое сочетание опытности и невинности удивительно свежим и юным и вместе с тем зрелым, а не смешным, как у старых дев. Госпожа дю Плесси — это молодая женщина, которая знает толк в любви, но сохраняет в себе невинность первого признания, первого поцелуя, первой ночи любви. Она из тех женщин, которые не позволяют мужчинам стареть, потому что всегда найдут чем разжечь страсть, утешить сердце и пробудить здравомыслие.
— Короля все это привлекает?
— Конечно! Посмотрите на его предыдущие увлечения. Когда королю было двадцать лет, душа его была гораздо наивнее, чем он сам думал, и она потянулась к такой же наивной и юной душе Луизы де Лавальер. Выбор Монтеспан — это представление короля о том, каким этот выбор должен быть у монарха, выбор им этой дамы отчасти навязан извне. И только сейчас, став полноправным королем, Людовик XIV де Бурбон сможет сделать собственный выбор, как зрелая личность. Лавальер обладала привлекательностью юной девушки, тоненькая, стройная с невинным взором светлых глаз. Монтеспан демонстрирует зрелость, пышность, стать. А в мадам дю Плесси сходится все это.