– Мохито, пожалуйста, – говорит он бармену, а я не могу сдержать усмешку. – Не могу же я оставить желания девушки неудовлетворенными. Уверен, книжные парни так не поступают.
Закатываю глаза и вновь смотрю на танцпол. Мысль оказаться среди этих толкающихся тел одновременно завораживает и пугает. С одной стороны, я совсем не против выпустить пар, отдавшись магии музыки, но с другой – находиться в давящей со всех сторон толпе кажется мне не самой приятной перспективой.
Впрочем, танцы могут и не входить в планы Брайана, какими бы они ни были.
Нечто мокрое и холодное вдруг касается моей лежащей на барной стойке руки. От неожиданности я ее отдергиваю и, отвернувшись от танцпола, вижу перед собой стакан мохито, протянутый Брайаном.
– Спасибо, – отвечаю я и скорее тянусь к трубочке, чтобы чем-то себя занять.
Пока делаю первый глоток, кто-то из протискивающихся к бару посетителей толкает Найта, вынуждая меня чуть развести колени в стороны. Теперь его бедра еще ближе ко мне и даже через слои одежды я чувствую исходящий от его тела жар.
Делать вид, что наше новое положение ничуть меня не волнует, оказывается непросто. Я не нахожу ничего лучше, чем играть беззаботность, безостановочно потягивая напиток.
– На всякий случай предупрежу, я не настолько благороден, чтобы потом не припоминать тебе твои пьяные подкаты, малышка Мун, – вдруг произносит Брайан, а я вскидываю на него пылающий взгляд, отставляя полупустой бокал в сторону.
– С чего ты взял, что я буду к тебе подкатывать?
– А я и не говорил про тебя. Это ты додумала сама.
От его довольной улыбки у меня горит лицо. Хотя, возможно, это от выпитого алкоголя и толпы вокруг.
– Когда там выступает твой друг?
И в этот момент музыка стихает, свет становится еще более приглушенным, а прожектор выделяет парня на сцене.
– Кажется, прямо сейчас, – отвечает Брайан, и мы вместе переводим внимание на сцену.
– Добрый вечер, дамы и господа. Мы, группа «Honey in the ocean», надеемся – вам понравится наше выступление.
Его слова сменяются соло на гитаре от другого участника, и почти сразу присоединяются все остальные.
Мурашки бегут по коже, а когда вступает солист, устраивают настоящий фестиваль, из-за которого волосы на затылке встают дыбом.
Завороженно смотрю на сцену, наслаждаясь каждой секундой. Песни, исполняемые ребятами, идеально подошли бы для плейлистов горячих книг. Включись одна из них у меня в наушниках во время чтения сцены, где главные герои, поддавшись проскочившей искре, начали бы сближаться в поцелуе, я бы запищала от восторга.
Тягучая, наполняющая живот бабочками музыка будто течет у меня по венам, заставляя чувствовать себя так, словно изнутри начинает струиться свет.
– Черт, они хороши!
– Согласен, – отвечает Брайан, а я немного смущаюсь. Не думала, что произнесла это вслух.
Впрочем, тут нет ничего такого, ведь ребята на сцене и правда невероятны.
Они играют еще несколько песен, и все это время я словно зачарованная ловлю каждое мгновение выступления. Словно боюсь упустить ту самую нить, что связала их музыку с моей душой. Я даже не решаюсь танцевать, позволяя себе лишь дергать ногой в такт ударным.
– Спасибо за внимание! Надеемся увидеть вас и на других наших выступлениях. Вы отличная публика! – с этими словами солист удаляется со сцены, а остальные участники группы принимаются убирать инструменты.
– Понравилось?
В ушах звенит от возникшей на секунду тишины, и я не сразу слышу вопрос Брайана. Но после смотрю на него, все это время подпиравшего барную стойку.
– Это было невероятно! Не понимаю, как они еще не прославились на весь мир? – поднимаю руки, указывая на мурашки на предплечьях. – Я все выступление их чувствовала! Черт, хочу все их песни себе в плейлист.
– Можно устроить, – слышу за спиной голос, что еще минуту назад звучал со сцены, и испуганно поворачиваюсь. – Привет, я Харви.
Парень протягивает руку и аккуратно пожимает мою. Вблизи он выглядит еще симпатичнее, чем со сцены. Мокрые темные волосы зачесаны назад, карие глаза бешено блестят, а дыхание сбито после энергичного выступления. Его руки, как и у Брайана, украшены многочисленными татуировками, но, в отличие от друга, Харви не ограничился лишь чернильными рисунками и сделал себе многочисленный пирсинг ушей, а также вставил в крыло носа аккуратное серебряное кольцо.