В Далси давно ничего не осталось от той королевы красоты, в которую он влюбился в старшей школе, но, впрочем, и Дэн хорошо изменился. Он понимал, что и в свои двадцать четыре выглядит лет на тридцать, уж точно не как игрок футбольной команды, каким был в восемнадцать лет — взрослая жизнь и работа на стройке сделали его толще и неповоротливее, но куда выносливее и суровее.
Нужно просто перетерпеть проблемы в жизни, когда-нибудь станет лучше. Но разве должен он в двадцать четыре года жить такой жизнью? Работа-дом-работа. Большинство ровесников только познают жизнь во всей красе, проживают лучшие годы молодости, веселятся ночами напролёт, а он, что? — превращается в медведя, который только и мечтает, что оказаться в своей берлоге и чтобы его там никто не трогал? И даже в этой берлоге, за которую кредит ещё платить и платить, даже там нет ему спокойствия.
— Так что вчера тебе Вова вещал, я так и не понял, — появившийся рядом Кевин отвлёк от тяжёлых мыслей.
Каннингем вздохнул и выплеснул недопитый мерзкий кофе за порог, на улицу.
— Как объяснил Алексей, Вову очень интересовало, мешаю ли я бетон для улицы или для внутренней отделки, — ответил Дэн не слишком весело. – Будто не знает, что внутри только пена или шпаклёвка. Тупой ублюдок.
Биртича же ответ действительно повеселил:
— Шикарно! В России, наверно, всё бетоном заливают — даже кровати, чтобы не ёрзали! — сквозь смех выдавил из себя друг. Он начал кривлять Вову: — «Ну как, как, как»! Бро, у тебя тупо не было шансов. Это ж как догадаться можно было?
— Как-то можно было. Алексей догадался.
Каннингема после той истории на глазах у всех отчитал главный по объекту, мол, он не выполняет указания бригадира. И всё равно что для выполнения нужно сначала понять эти указания — выполняй, и всё тут.
— Кевин, ты вообрази: взрослый человек, старше нас, перепутал слова «как» и «куда»! Как такое возможно? — негодовал Дэниел. — Почему он главный с такой тупостью? Бесит!
Новый приступ хохота от Биртича вообще не задевал. Каннингем знал, что друг не с него смеётся, а с ситуации. Впрочем, осознание комичности положения приятнее ситуацию не делало ничуть. Дэну действительно стыдно, что он работает с круглыми идиотами на руководящих должностях.
— Не парься, бро, — как следует просмеявшись, Кевин всё же похлопал Дэна по плечу. — Тут ты не виноват.
Биртич уже ушёл в соседнюю комнату недостроенного дома, оставляя Дэна грунтовать стены дальше, но вдруг окликнул:
— Кстати, в бар идём!
— Какой ещё бар? — сонно переспросил Дэн. — Не, брат, извиняй, но я пас. В этот раз без меня. Меня на ходу вырубает. Я домой лучше.
Друга подобный ответ не устроил. Повторно бросив разбираться с розеткой, он ещё раз подошёл, наклонился ближе к Каннингему и сказал тихим заговорщицким тоном:
— Дэн, нельзя отказываться, — хитрые глаза Кевина ясно говорили, что тот что-то задумал, а значит, Дэниел обязан быть частью этого плана. — Там наш Вова будет.
— О, ну с Вовой, я прямо мечтаю тусить после работы, — иронизировал Дэн. — Ну уж нет!
— Да тихо ты. У меня идея есть, — перешёл на шёпот. — Мне тут птичка напела, что завтра проверка от заказчика. Есть повод расквитаться с Вовой за то, что на тебя нажаловался начальству.
Дэниел не без удивления посмотрел на Биртича. Мстить бригадиру он не собирался, тем более по такому мелочному поводу. Но Кей, казалось, был настроен более чем серьёзно, и, предвкушая веселье, говорил:
— Мы, короче, набухаем русского. Для них это норма ведь, придётся побольше взять. А завтра начальство увидит его на смене с похмелья и одуреет от перегара. Может, и уволит даже!
Друг хохотал как ненормальный злобный гений, а сам Дэн поморщился. Да, его очень нервирует косноязычность русского бригадира, но не настолько. Подставлять его это как-то… не по-мужски, что ли. Молчание друга Кевин принял за согласие и уже хлопнул по плечу: