Трудно, конечно, решить, давали ли повод к таким безысходным мыслям богатые и корыстолюбивые родственники, или эти мысли во многом являлись плодом чрезмерного самолюбия Свифта, но тяжелые настроения, вызывавшиеся безнадежной мечтой о независимости, овладевали Свифтам все чаще и мешали ему спокойно работать и развиваться. В пылу негодования он часто Говорил, что его дядя Годвин относится к другим родственникам тепло и сердечно и только на него махнул рукой и дает ему собачье воспитание.
С большим трудом Свифту удается побороть себя, итти на компромисс, напоминать родственникам о своем существовании, прямо или косвенно просить подачки.
Однажды, когда Свифт находился в особенно критическом положении, он, сидя у окна колледжа, увидел во дворе матроса, который повидимому расспрашивал, как ему найти, в доме какого-то студента.
У Свифта мелькнула мысль о двоюродном брате Уилауби, который обещал прислать ему щедрый подарок. И действительно: раздался стук в дверь, и на пороге очутился матрос, который передал ему большой кожаный кошель, туго набитый золотыми монетами. Двоюродный брат из Лиссабона прислал ему подарок. Этот кошелек дал ему возможность существовать довольно долгое время. Он очень осторожно и рассчетливо стал тратить Деньги, решив, что это — последнее одолжение, которое он принимает от родных.
В 1685 г. в большом зале Дублинского университета перед экзаменаторами, присуждавшими звание баккалавра, предстал бедный ученик. Он производил странное впечатление. Это был угловатый, неловкий юноша, с суровым блеском голубых глаз, сирота, не знавший друзей, живший на щедроты дяди. Он однажды уже провалился на экзамене по логике и явился на переэкзаменовку, но и теперь он отвечал не лучше, признаваясь, что учебники не внушают ему никакого интереса. Выяснилось, что он не знает ни правил построения силлогизмов, ни других законов логики.
Экзаменатор спросил его, как же он может рассуждать не зная правил. Свифт ответил, что прекрасно будет рассуждать без правил логики.
Этот ответ шокировал профессоров. Они и так были очень невысокого мнения об его умственных способностях.
Собственно говоря, его надо было бы оставить еще на один год в колледже, и только в виде особой «милости» он был допущен к диспуту на соискание степени баккалавра.
После этого еще три года пробыл Свифт в университете.
Его раздражение против наставников, считавших его неспособным и придурковатым студентом, все возрастало. Забывая о том, что он решил быть сдержанным и дисциплинированным, Свифт позволил себе резкости и колкости по отношению к своим наставникам. Так однажды он обвинил молодого декана Оуэна Ллойя в том, что тот получил деканат «за особые заслуги», женившись на любовнице лорда Уортона, вице-короля Ирландии.
Облегченно вздохнул Джонатан Свифт, выйдя за ворота колледжа в 1688 году.
Дядя Годвин к этому времени тяжело заболел и через несколько месяцев умер. Правда, заботы о Свифте принял на себя другой дядя, Вильям Драйден. Но на его помощь приходилось рассчитывать еще меньше, чем на помощь дяди Годвина.
Надо было начинать самостоятельную жизнь, надо было всерьез приготовиться к суровой борьбе за существование.
Мать шлет из Англии заботливые письма, дает сыну наставления, высказывает опасения по поводу его мелких любовных интрижек,» слухи о которых дошли до нее.
Он отвергает эти опасения, заявляя «что он надеется на свой холодный темперамент и на свое непостоянное настроение, чтобы не поддаваться неосторожному увлечению, что он позволит себе думать о браке только тогда, когда жизнь его будет вполне обеспечена. Флирт для него — это просто привычка, которую он может бросить в любое время.»
Карл II Стюарт, реставрировав монархию, не сдержал тех обещаний, которые он дал парламенту, возвращаясь на королевский престол.
Возвратившиеся к власти дворяне-эмигранты жестоко расправились с революционерами. Оставшиеся в живых сторонники республиканского строя бывшие активные участники революционных событий, были подведены под эту кличку и казнены. Труп Кромвеля был извлечен из могилы и повешен на виселице. Была восстановлена государственная англиканская церковь. Суровое законодательство преследовало так называемых дисентеров, т. е. пресвитериан и сектантов. Новый парламент состоял в огромном большинстве из кавалеров — дворян.
Однако реставрация не могла повернуть обратно колесо истории, и она не коснулась основных социальных сдвигов, произведенных революцией. Правительство Карла II вынуждено было подтвердить отмену феодальных прав кораны на дворянские земли, и основное перемещение земельной собственности, вызванное революцией, осталось в силе.