Глава 2
По дороге к дому мельника Шубина преследовали десятки взглядов, он, как настоящий разведчик, кожей чувствовал пристальное внимание со всех сторон: то скрипнет доска покосившегося от взрывов забора, то мелькнет вихрастая макушка между зеленью кустов, то шлепнет босая нога по отполированному камню за спиной. Свернув за клуб, он прошелся по проулку и растерянно остановился: вместо домов по сторонам тропинки торчали обугленные развалины – все, что осталось от крепких деревенских изб, которые в мирное время колхозники складывали из тесаных бревен и густой глины. Он обвел пожарище взглядом: и где тут ему искать дом мельника? Глеб достал из кармана кусок рафинада, бережно обернутый в затертую ткань:
– Эй, кто первый отведет меня к мельнику, тому достанется сахар!
Его преследователи мгновенно откликнулись на заманчивое предложение, десятки босых ног кинулись наперегонки к капитану, костлявые ладошки-ковшики вытянулись к куску сахара:
– Я, я отведу, Минька в бане живет теперь, как деда осколком убило!
– Я наперед был, я покажу, дяденька разведчик!
Шубин в ответ удивленно протянул:
– А вы откуда знаете, что разведчик?
Шустрые пальчики уже схватили сахар и бережно начали распределять маленькими крошками в жадно раскрытые рты. Самая высокая девочка в безразмерном платье, подол которого мотался по дорожной пыли, видимо, была главной у деревенской ребятни. Деловито занимаясь справедливой дележкой угощения, она пояснила:
– Так мы не дураки же, хоть война, а в школу ходили к учительнице нашей, пока ее немцы не сожгли в сарае вместе с другими. У вас петлицы с серебряными звездочками, вы капитан военной разведки.
Шубин растерянно заморгал в ответ на довольный взгляд девочки, его детская осведомленность не обрадовала, даже огорчила. На вид ей всего лет десять, еще бы в куклы играть, а не разбираться в военных знаках различия. Он погладил голову с тугими косицами:
– Ты молодец, и правда много чего знаешь. Только я тебя прошу, не рассказывай об этом никому, ведь разведка – это всегда тайна, лишние разговоры ни к чему.
Его собеседница охотно кивнула:
– Я знаю, я и партизанам записки носила, от немцев всех ребят три дня на болоте прятала, а то бы нас тоже в сарае сожгли. Пойдемте, я вас к Миньке отведу.
– Мне к мельнику надо, можешь показать, где его дом? – попросил Шубин.
Девочка терпеливо объяснила непонятливому капитану:
– Ну я так и говорю, идемте до Миньки, он внук мельника Архипа. Мельника немцы повесили за то, что он отказался им муку молоть и жернова в подполе прятал. Дом сгорел, а банька осталась, вот Минька там и живет.
От ужаса волосы на голове разведчика зашевелились, по всему телу прошла дрожь. Красная армия отвоевывала территории Советского Союза, теперь они вытесняли немцев с оккупированных родных городов и деревень. И каждый раз Глеба охватывал ужас при столкновении со следами страшной войны: их встречали тысячи сирот, истощенные, живущие на подножном корме, в разрушенных домах, одетые в обноски дети, на чьих глазах были зверски замучены близкие люди. Опытный разведчик, видавший немало за годы войны, никак не мог привыкнуть к такому кошмару, от которого ненависть к фашистам пульсировала яростным комком в груди. Не только военные гибли в этом сражении за Родину, Гитлер разрушил и уничтожил все живое на советской земле, от городов до жителей. Вот и сейчас даже дыхание перехватило, будто кто-то ударил ножом прямо в горло, хотя деревенские ребята этого чувства не заметили. Они гурьбой окружили разведчика и повели в сторону деревянного остова, на ходу выкрикивая все, что скопилось внутри за долгие дни войны:
– Самонин Кондрат, папка мой, не видали его? Может, слышали про него, похоронки-то не было! Живой ведь, наверное, дядь?
– А вы фашистов убивали?!
– Когда война кончится?
Девочка шикнула на многоголосую толпу, и все затихли. У разбитого забора их уже ждал мальчик, крепкий, с белесыми бровями и россыпью конопушек. Сопровождающая солидно представила Шубина:
– Вот, Миня, гостя к тебе привели. Из штаба.
Тот с суровым видом кивнул в ответ:
– Здравствуйте. Проходите, товарищ ваш у меня.
Капитан шагнул за перекошенные во все стороны жерди околицы и последовал за мальчиком. Перед ним расползлось черным огромным пятном пепелище: судя по огромному количеству черных досок, здесь раньше было много построек, в том числе мельница, чьи широкие лопасти теперь торчали над землей как крылья мертвой обугленной птицы. И тем не менее жизнь на сожженной земле по-прежнему продолжалась. Хозяйственный мальчишка стаскивал все более-менее пригодные для хозяйственных нужд деревяшки, укладывая их в аккуратную поленницу возле крошечного сруба – бани в одно окно. На пороге строения Шубина уже ждал худой и ушастый парнишка с новехонькими погонами рядового пехоты. Он вздернул руку к пилотке: