— Помогу. Если только…
— Если только что?
— Я вам помогу, если согласитесь сходить со мной на свидание, мисс Родингер, — ослепительно улыбнулся Дрейк.
Я подозрительно сощурилась.
— В чем подвох?
— А он обязательно должен быть? — рассмеялся Дрейк. — Просто свидание, принцесса. Ни к чему не обязывающая встреча. Приятный вечер, наедине со мной.
— Если вы намерены приглашать меня куда-то в ресторан в городе, то остаться наедине нам никто не даст, — скептично усмехнулась я.
— Зачем нам рестораны в Лакоре? Мы можем провести время вместе не покидая пределы императорского лакорского дворца.
— Ох, дворец, — схватилась я за голову. — Я же исчезла из дворца!.. Там наверняка уже всю стражу подняли на уши…
— Оу, нет, я так не думаю, — возразил Дрейк. — Вашего отсутствия во дворце никто не заметил.
— Знаете, господин ди Верн, я, конечно, не императрица, но фигура во дворце очень заметная, — иронично усмехнулась я. — И мое отсутствие там обнаружат очень быстро. А мы тут уже столько времени на берегу сидим…
— Но дело в том, что вы никуда не исчезли, — объяснил Дрейк. — Ну то есть вашего отсутствия никто не успеет заметить. Мы с вами не телепортировалась обычным путем из дворца, как вы, наверное, могли подумать. Мы с вами погрузились в пространство, где время течет иначе. Мы с вами совсем ненадолго исчезли из дворца. Прошла лишь пара минут от силы, как мы оказались здесь.
Дрейк широким жестом обвел рукой все морские "владения", и я задумчиво почесала в затылке.
— Н-да? Эм… А где мы тогда вообще находимся?
— В луамаоли.
— Где?..
Слово, конечно, звучало красиво, но совершенно ни о чем мне не говорило.
— Во сне, если говорить простым языком, — пояснил Дрейк. — Луамаоли — это что-то вроде второй реальности… Так называют это специфичное пространство, куда я пригласил вас, почуяв опасность тейлонских москитов. Это не телепортация в прямом смысле того слова, луамаоли можно открыть где угодно, обычные защитные барьеры тут не помогут, а специальных на вашем дворце нет. К счастью, в данном случае, иначе вы были бы уже мертвы, Ваше Высочество. Если быть точнее, то мы сейчас находимся в специальном рабочем осознанном сновидении. Знаете, что это такое?
Я задумчиво кивнула.
Была у меня одна близкая родственница Фелиция, которая сейчас как раз активно обучалась искусству сновидений, я много от нее рассказов слышала об осознанных рабочих сновидениях. Сама я была лишь очень поверхностно знакома с техникой этих снов. Знала только, что при определенной сноровке волшебник мог проживать сон, практически ничем не отличающийся от реальности, мог управлять им и при этом оставаться в полном сознании.
— Ну вот, луамаоли — это один из подвидов осознанных сновидений. Очень специфичный, но все же… Это не сон в прямом смысле того слова, а своеобразное погружение сознания в другую реальность, абсолютно безопасную для сновидца и того, кого сновидец сюда приглашает. Именно поэтому я решил как можно быстрее опустить на нас купол луамаоли, таким образом пригласив вас разделить со мной этот сон. Все-таки здесь ваши шансы выжить были намного выше, чем если бы я тратил время на то, чтобы позвать вашего дворцового лекаря.
— Вы сумрачный странник? — спросила я, вспомнив, как называют таких умельцев, управляющих снами.
— Да ну куда уж мне, — усмехнулся Дрейк. — До сумрачных мастеров мне как до Луны. Так, колдую потихоньку, что-то умею, что-то не очень. Но это так, небольшая часть моих магических способностей, не основная…
— Ничего себе — потихоньку… — восхищенно покачала я головой.
Зачерпнула рукой горсть песка и медленно высыпала его, внимательно наблюдая за каждой песчинкой, за своими тактильными ощущениями.
Песок ничем не отличался от того песка, какой я могла бы трогать на настоящем пляже в Тироле. Такой же мелкий, теплый… Приятно шелестящий на ветру.
И море… Море было совсем как настоящее. Уж не знаю, возможно ли было в нем намочить ноги, но выглядело оно как самое настоящее море. Шумели волны, которые сверкали на солнце так ярко, что невозможно было смотреть, не зажмурившись. Вон, даже чайки покачивались на волнах.
И запахи… Здесь сильно пахло морем. Мне нечасто доводилось бывать на море, так как я жила в Лакоре — эдаком вечном царстве снега и льда, где никогда полностью не таял снег, и уличная температура круглогодично была отрицательной. С той только разницей, что в "летние" месяцы она могла повыситься аж почти до нулевой — неслыханная "жара" для нашего северного края.