Покачиваясь по волнам, двинулся в путь быстроходный фрегат Пушечного клуба.
В богатой каюте миледи было пусто.
Но почему-то из стоящего в углу закрытого кофра поднималась маленькая струйка дыма.
Озираясь, вбежала Кэтти с узелком в руках и поспешно заперла за собой дверь. Заметив дымок, она в ужасе бросилась к кофру и постучала по крышке. Кофр раскрылся. Там в удобной позе среди туалетов миледи полулежал Мюнхаузен и курил кальян.
— Какая неосторожность, барон, — пролепетала камеристка. — Вы забыли, где вы находитесь?
— Напротив, — невозмутимо ответил Мюнхаузен. — Я хотел попросить чашечку турецкого кофе.
— Я не успеваю выполнять ваши просьбы. Вот матросское платье. Скорее переоденьтесь, умоляю вас!
— Я сам мечтаю выбраться из этой каюты. У меня кружится голова от духов миледи, и если бы не кальян, я бы упал в обморок. — И он, пошатываясь, вылез из кофра.
Так барон Мюнхаузен опять начал свои новые приключения на борту быстроходного фрегата Пушечного клуба.
На носу корабля под сенью огромной пушки шёл военный совет. В плетёном кресле сидела Еванжелина Скорбит. На ядрах устроились Барбикен, Николь и миледи. В почтительном отдалении стояли Негоро и Билл Аткинс.
Барбикен с поклоном передал вдове подзорную трубу:
— Взгляните, уважаемая патронесса… И вы увидите. Первую плавучую льдину.
Николь развернул морскую карту.
— Мы приближаемся к цели, — сказал он спокойно, как будто речь шла о самых обыкновенных вещах.
— Я не желаю смотреть! Я хочу слышать залпы! — в раздражении твердила вдова. — Сколько времени я буду ждать? Когда этот Клуб знаменитых капитанов пойдёт ко дну?
— Да, кто платит, тот не ждёт! — поддакнула миледи.
— Капитан Николь, ускорьте ход! — приказал Барбикен.
— Может быть, это стоит дороже? Я не буду торговаться. Удвоить ставки! — деловито заявила хозяйка Пушечного клуба. Ободрённый Николь закричал в рупор:
— Поднять все марсели и бом-брамсели!
А Мюнхаузен, скрываясь в спасательной шлюпке, внимательно наблюдал за всем происходящим.
— Сеньор Негоро, станьте к штурвалу. Вы ведь плавали в южных полярных морях! Мистер Аткинс, займите наблюдательный пост в вороньём гнезде на фок-мачте! — слышались дальнейшие команды Николя. — Держать курс на Антарктиду, к берегу Александра Первого!
Порывистый ветер надувал все паруса, и фрегат Пушечного клуба быстро мчался вперёд среди мелких льдин.
В белесоватом тумане по полярному морю шёл бриг «Пилигрим». Его снасти обледенели, паруса подёрнулись инеем, мачты скрипели под резким ветром.
На носу корабля столпились капитаны.
Тартарен укутал продрогшего Петю пледом.
Мальчик с любопытством глядел на проплывающие мимо корабля большие льдины:
— Капитаны, куда же мы идём?
— Мы держим курс на третий вопрос учительницы географии Веры Васильевны, — ответил Немо.
— Любезный Петя! — обратился к мальчику Гулливер. — Вам был задан вопрос — кто открыл шестую часть света, если я не ошибаюсь?
— Вы-то не ошибаетесь, капитан Гулливер. Это я ошибся, ещё спорил, что шестой части света вообще нет, — откровенно признался маленький капитан.
— Шестая часть света — это Антарктида, Южный полярный материк, — произнёс капитан корвета. — Мы плывём к самым негостеприимным берегам в мире.
Робинзон плотнее запахнулся в свои козьи шкуры. Артур Грэй подозвал Петю.
— Послушай, друг. А ты знаешь, что сказал об этих водах один путешественник? «Если бы нашёлся такой оригинал, которому захотелось бы испытать самое неприятное, что может предложить наша планета, я бы от души посоветовал ему провести ночь на старом парусном судне в антарктических водах во время жестокого шторма!»
Сильный порыв ветра кренил судно набок. Волны перекатывались через борт. Перекрывая шум ветра, командир «Коршуна» громко крикнул:
— Держаться за штормовые леера!…
Капитаны схватились за натянутые вдоль бортов верёвки. Робинзон Крузо не выпускал из могучих объятий Петю.
С капитанского мостика долетел голос Дика Сэнда:
— Василий Фёдорович! Ветер крепчает… шторм усиливается… жду ваших приказаний.
— Ведите бриг неуклонно к югу. Так держать! — скомандовал русский капитан.
— Есть так держать! — отозвался юноша.
— Убрать марсели! Поставить зарифленные трисселя, штормовую бизань и фок-стеньга-стаксель, — послышались команды капитана корвета.
— Есть! Убрать марсели! — крикнул Немо и бросился к вантам.
За ним поспешили Гулливер и Артур Грэй.
— На руле не зевать! — приказал командир «Коршуна», закрепляя нижний парус. В этом деле ему помогали Робинзон и Петя.
— Именно не зевать! — воскликнул Тартарен. — Я побегу вниз — свистать всех наверх! Пойдём, Петя, здесь, дует.
— Никуда я не пойду, — упрямо ответил мальчик. — И пускай дует! Мама сейчас далеко, на берегу.
Дик Сэнд, склонившись над картой, отметил курс брига «Пилигрим».
— Внимание! Мы подходим к самой южной точке экспедиции английского мореплавателя Джемса Кука. Он на рискнул идти дальше и отсюда повернул обратно, курсом на северо-восток, к Земле Сандвича.
— А мы пойдём дальше, — торжественно заявил Василий Фёдорович. — Много дальше! По пути русских мореплавателей Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, открывших Антарктиду, дорогой Петя. Запомнишь?
— Что? Да я теперь удивлю весь класс! Держись, Серёжка Фёдоров! Посмотрим, кто теперь из нас будет первый человек в шестом «Б»! — восторженно заявил Петя. От полноты чувств он зазевался и выпустил из рук штормовой леер.
Сильный порыв ветра почти снёс его за борт, но в последний момент Робинзон Крузо успел схватить мальчика за шиворот и втащить обратно на палубу.
Происшествие не вызвало никаких разговоров, так как в это время из тумана вынырнул огромный айсберг.
— Лево руля! — крикнул командир «Коршуна». — Поворот на четыре румба!
Дик Сэнд навалился на штурвал. Накренившийся бриг прошёл почти вплотную мимо ледяной горы.
Вблизи раздались несколько гулких звуков, похожих на пушечные выстрелы.
— Тревога! — завопил Тартарен.
— Отставить тревогу! — успокоил его капитан корвета. — Это сталкиваются плавучие льды.
Ветер понемногу стал стихать. Лучи полярного солнца пробили пелену тумана и осветили бриг «Пилигрим», искусно лавировавший между льдинами.
Петя, свесившись за борт, заметил плывущую бутылку.
— Капитаны! К борту прибило какую-то бутылку!
— А мы сейчас её достанем, — сказал Робинзон, бросая за борт верёвочный трап.
Он спустился вниз и поймал бутылку. Гулливер и Немо вытянули трал вместе с Робинзоном на палубу.
Больше всех суетился Тартарен.
— У меня предчувствие — это портвейн! Кстати, все врачи Тараскона настаивали, чтобы я принимал его во время дальних морских походов, путешествий, странствований, прогулок и визитов к друзьям. Живее, Робинзон. Осторожно, не разбейте бутылку!
— Там, наверное, письмо. Я читал в разных романах, — прошептал Петя.
Он как зачарованный глядел на то, как снимали сургуч, как откупоривали старинную пузатую бутылку тёмного стекла, как капитан корвета осторожно извлёк из неё пожелтевший от времени листок бумаги.
— Ну, Петя, ты самый молодой среди нас моряк и первый раз видишь такое письмо. Читай! — предложил Немо.