– А, ну тогда вопросов нет, – бросил Аарон.
Слоски покосился на него, уловив сарказм, но на провокацию не поддался. Проявил осторожность или подсознательно признал поражение? – подумалось Нилу.
– Могу я рассчитывать, что в ближайшие дни вы поддержите Эндрю? Если возникнут вопросы или потребуется совет, звоните мне в любое время. Я оставлю визитку.
– Спасибо, у нас есть Бетси, – отказался Ники. Психиатр вопросительно взглянул на него, и Ники добавил: – Доктор Добсон.
– Ах да. – Слоски одобрительно кивнул, потом оглянулся на пустой коридор и жестом пригласил всех в приемный покой, расположенный по соседству с регистратурой. – Прошу, присаживайтесь. Ваш друг сейчас спустится, ему нужно только выписаться из палаты.
Все расселись – Ники и Аарон в креслах, а Кевин с Нилом на диване. Нил невидящими глазами уставился на камин; в мыслях он был на другом конце мира, где-то между Ливаном и Грецией. В теплом помещении его разморило. Сколько он не спал по-человечески, три – или две – недели? Ночи в «Гнезде» пролетали быстро, а для Нила к тому же были наполнены насилием и болью. Он практически уснул и заметил это, только когда приглушенный голос Кевина заставил его вздрогнуть.
– Я знаю, на что он способен, – произнес тот на французском. Нил повернул голову: Кевин сосредоточенно изучал собственные ладони. – Рико. Если захочешь поговорить.
Это была самая неуклюжая и нелепая фраза из всех, что Нил когда-либо слышал от Кевина. Кевин Дэй славился своим спортивным талантом, а не чуткостью. Умение сопереживать и тактичность незнакомы ему так же, как немецкий язык, на котором говорят кузены. Уже одна эта попытка была до того неожиданной, что послужила Нилу бальзамом на все его многочисленные раны.
– Спасибо.
– Я знаю, каков он, хоть и не могу… – Кевин беспомощно взмахнул рукой. – Рико всегда отличался жестокостью, но ему был нужен мой успех. Мы считались наследными принцами экси; да, он нанес мне травму, но существовала грань, пересечь которую он бы не посмел. С Жаном все иначе. Ему приходится гораздо хуже. Его отец задолжал семье Морияма крупную сумму. Хозяин списал долг в обмен на место Жана в команде. Жан стал собственностью, просто вещью. Тебя они оценивают так же.
– Я не их собственность, – тихо произнес Нил.
– Я вижу, как он на тебя смотрит, – продолжал Кевин. – И вижу, что он не сдерживался.
– Неважно. – Эта ложь не обманула даже самого Нила, но Кевин не стал его упрекать. – Все позади, я там, где мое место. Теперь главное, что будет дальше.
– Все не так просто.
– Знаешь, что было непросто? Услышать от Жана, что тренер – твой отец, – прошипел Нил, и Кевин дернулся, как от удара. – Ты вообще собирался ему сказать?
– Я хотел, когда он принял меня в команду. Но не смог.
– Его защищал или себя?
– Наверное, обоих, – сказал Кевин. – Хозяин не такой, как его брат, и не такой, как Рико. Стадион – это его территория, его полновластные владения, и это единственная сфера, которую он желает полностью контролировать. Он ни разу не повысил голоса и не поднял руку на Ваймака, потому что не видел в нем угрозы. А вдруг после моего признания все изменится? Нет, рисковать нельзя. Может быть, я скажу ему потом, когда все закончится.
– Думаешь, это когда-нибудь… – начал Нил, но умолк, не договорив.
В дверях стоял Эндрю, за его спиной возвышался Слоски. На Эндрю были те же черная водолазка и джинсы, в которых он уезжал, на плече висела сумка – Нил не помнил, чтобы Миньярд брал ее с собой, когда выходил из дома в сопровождении Бетси. Нил хотел спросить, с чем провожает его Истхейвен, но в этот момент наконец увидел лицо Эндрю, и слова застряли в горле. Это лицо не выражало абсолютно ничего, а глаза были настолько пустыми, что у Нила внутри все похолодело. Задержав взгляд на Лисах лишь для того, чтобы рассмотреть, кто за ним приехал, Эндрю отвернулся.
Аарон опомнился первым. Брат годами его игнорировал, годами смотрел на него с тем же равнодушием, что и на придорожный камень, так что сейчас не произошло ничего нового. Аарон махнул рукой Ники и пошел за Эндрю. Нил и Кевин переглянулись, заключив безмолвное перемирие, и встали с дивана. Слоски что-то говорил им вслед, однако Нил не стал вслушиваться. Слоски выполнил свою задачу – снял Эндрю с лекарств. Ничего другого от доктора не требовалось.