- Возможно даже, отсюда есть путь во дворец, - продолжала Эйнелл воодушевленно. – Тебе не кажется, что это самое подходящее место, чтобы спрятать свиток?
- Я пытаюсь тебе сказать, что нас послали на переговоры, а не воровать свиток.
- Скучно, - покачала головой Эйнелл. – Скучная история. Не верю я в переговоры с Лотаром.
- Но так решил Совет. Ты хочешь действовать независимо от Совета?
- Что ты нагнетаешь? Я всего лишь хочу порыться в катакомбах…
Илий понял, что говорить бесполезно. Оставалось лишь следовать за этой сумасшедшей девчонкой. В конце концов, интуиция ее до сих пор не подводила.
Лишь через два часа Эйнелл, обнаружив еще пять или шесть потайных комнат и коридор, который оказался завален через сто шагов, успокоилась и предложила отдохнуть. У нее оказался с собой бутерброд, которым она угостила разведчика.
Они зажгли маленький аккуратный костерок и поставили магическую завесу, чтобы огонь не было видно.
- Говори, - сказала она Илию.
Тот рассказал о том, что все узнали от Заэли, о намерениях Грайнтка и о подвиге секретарши Расти.
Эйнелл задумчиво помолчала.
- Принц Грайнтк не отступится от своего. Ничто меньшее, чем железная дорога, его не устроит. Совет на это согласен? – спросила она.
- Совет хочет выслушать предложения принца и обсудить их, - отвечал Илий.
- Почему они выбрали меня переговорщиком?
- Тебя готовили к работе посланника в Алоритане. И ты ей немного занималась. Ты поездила по миру, знаешь языки…
- Нет, - перебила Эйнелл. – Что-то еще.
- Может быть, то, что ты дочь Наола?
Эйнелл сверкнула глазами.
- Дурак, - сказала она обиженно.
- Ну, тогда у меня нет других идей…
- С какой стати принц отдаст нам свиток Падуба? Ведь он понимает, что обладая всеми семью свитками, мы станем практически непобедимы?
- Если он получит от Совета разрешение на строительство железной дороги, ему уже будет все равно, разве не так?
- Допустим. Все равно странно…
- Можно тогда и я спрошу. У тебя ведь есть всякие магические штуки, которые отыскивают предметы. Почему ты не воспользуешься ими, чтобы найти свиток?
- Все просто. Эта магия двусторонняя. Поэтому ее хорошо использовать, когда ищешь друга. Но лучше не применять, когда ищешь врага. Если рядом со свитком есть кто-то, способный чувствовать магию, он нас заметит. И кстати, Аливи относится к числу таких людей. Однажды я смотрела на него в волшебное зеркало, и он меня увидел.
- Увидел? Он же не друид!
- У принца есть способности к волшебству. Возможно, он просто о них не знает, или они скрыты.
Ласка
На Ласку смотрело множество глаз. Студенты, преподаватели университета, газетчики – в основном дружелюбная молодежь. Но у всех у них было много вопросов. Ласка старалась говорить сдержанно, пряча волнение в паузы между словами.
- Больше всего на свете, - говорила она, глядя в их глаза, - друиды ценят человеческую жизнь. Поэтому совершенно невозможно представить, чтобы они стреляли первыми. Бывали случаи, что друиды отказывались причинить вред человеку, даже когда им грозила смертельная опасность. Пятнадцать лет назад, в Лотаре друиды были в похожей ситуации. Им приказали покинуть лес, который лотарские промышленники решили вырубить. Но два десятка молодых друидов и друидок отказались. И когда вооруженные стрелки начали обстреливать друидов из арбалетов, многие из народа леса предпочли погибнуть, но не причинить вреда нападавшим. А остальные использовали лишь мирное защитное волшебство – туман, ветер, волшебные песни…
- Означает ли это, - поднялся с вопросом один из преподавателей, - что лотарская пресса лжет и мы имеем дело с фальсификацией?
- Хорошая ложь та, - отвечала Ласка печально, - что содержит часть правды. И лотарцы знают это лучше нас с вами. Они могли использовать отдельные правдивые факты и исказить их, чтобы это было им выгодно. В сообщении пишут, что несколько недель со стороны леса являлись страшные призраки и чудовища. Но эти призраки и чудовища, - улыбнулась Ласка, - были лишь безобидные фантомы, которых друиды насылали, чтобы слегка напугать строителей. Я была там три недели назад. И прекрасно помню, что обсуждая вечерами, какое волшебство применять, друиды заботились о том, чтобы рабочие не пострадали. И если у кого-то случилось плохо с сердцем, друиды искренне сожалеют об этом. Но не может быть и речи о том, чтобы кто-то из них стрелял в людей.