Он подошел к месту, где еще минуту назад стоял архимаг Эзо. Лишь контуры его тела остались на скале.
- Ты был лучшим среди нас, - пробормотал Соджер.
Двое молодых друидов отвязывали от лошади раненого Грайнтка.
Соджер бросил на них вопросительный взгляд.
- Его можно вылечить, - сказал младший из друидов. – Но это будет долго.
- Время не имеет значения, - ответил им Соджер. И махнув рукой, ушел.
- Мастер, вы же последний высший друид… - крикнул ученик ему вслед.
- Я убил людей, - ответил Соджер, не оборачиваясь. – Я больше не друид.
* * *
Три часа спустя Эйнелл и Илий встретили унылую процессию, шедшую в сторону Горного города. Двое друидов вели в поводу лошадь, на которой ехал раненый принц. За лошадью плелись двое учеников Селастэра, привязанные к ней веревкой.
- Живой, - кивнул друид на Грайнтка, отвечая на вопросительный взгляд Илия.
- Что случилось? – спросила Эйнелл.
- Архимаг пал, - коротко ответил друид и опустил голову в знак глубокой скорби.
Все они немного помолчали.
- Соджер убил Селастэра, - добавил второй.
Все помолчали еще какое-то время.
- Мы остались без высших друидов, - сказал первый.
На этот раз пауза была совсем долгой.
Наконец, Эйнелл подошла к Грайнтку, запрокинула его голову, дотронулась пальцами до лба.
Принц пришел в сознание, приоткрыл глаза.
- Я вижу тебя наяву, - тихо сказал Грайнтк.
- Я тебя вылечу, - отвечала Эйнелл. – Береги силы. Ты станешь хорошим королем.
И поцеловала его в лоб.
* * *
- Если б не дурацкая лотарская бюрократия, архимаг Эзо был бы жив, - сказала Эйнелл через какое-то время. – Мы бы успели на несколько часов раньше. Меня так долго не хотели пускать к королю!
- Что бы ты сделала со своим свитком против темного солнца? – спросил Илий.
- Не знаю. А он что-нибудь бы сделал…
- Темное солнце отворяет ворота в демонический мир.
- Но демоны боятся светлого волшебства, а у седьмого свитка оно особенно сильное.
Они помолчали какое-то время.
- Теперь никто не знает, как применить седьмой свиток.
- Эзо ничего не рассказал тебе?
Эйнелл покачала головой.
- Позволь мне прочитать его!
Девушка посмотрела на него с досадой:
- А больше тебе ничего не позволить?
* * *
Король встретил процессию с большим почетом. Еще на подъезде к горной столице им навстречу выслали специальную машину, в сопровождении дворцовых врачей.
Когда процессия въезжала во дворец, у ворот выстроились гвардейцы.
Принца поместили в специальную дворцовую клинику.
Эйнелл находилась рядом почти все время. Она тщательно следила за действиями лотарских врачей, к их большому неудовольствию. Она не разрешила сделать принцу переливание крови:
- В крови – его сила! Не разбавляйте ее!
Под ее присмотром врачи прооперировали Грайнтку колено. Когда принц на следующий день пришел в себя, он положил руку Эйнелл себе под голову.
Врачи пытались избавиться от надоедливой друидки. Сначала намеками, а потом и прямо. Главный врач дворцовой клиники однажды подошел и сказал:
- Поймите, вы нам мешаете! У нас квалифицированные специалисты! Предоставьте им делать свою работу!
Эйнелл вскинула глаза:
- Только по приказу короля я покину его! А если вы попытаетесь применить силу, я применю магию!
Такой ответ сильно напугал врачей. Об Эйнелл уже ходило множество слухов. Все знали, что к ней благоволит Дайярэт, что она немыслимым образом ускользнула из дворца через подземелья, и что обладает какой-то особой мистической силой.
Впрочем, врачи продолжали спорить, до тех пор, пока Грайнтк, в очередной раз пришедший в сознание, не выругался:
- Слушайтесь ее, и делайте, что она говорит, иначе всех уволю!
Это внушение возымело действие. Эйнелл оставили в покое и разрешили ей участвовать в медицинских собраниях.
* * *
На следующий день по прибытии Эйнелл выяснилось, что огненная ученица Селастэра сбежала.
Король стеснялся признаться, но указания Эйнелл были нарушены. Стража без труда нашла пленницу в подземельях и привела наверх. Но во время допроса с девушки сняли повязку, закрывающую глаза.
Дело кончилось тем, что двое гвардейцев получили серьезные ожоги, а третий в невменяемом состоянии был доставлен в больницу. Он все бормотал что-то про огненные острова и зиму на юге, стонал и не мог вспомнить, как его зовут.