- И в этом случае?
- В этом случае никто не пострадает.
- И нас отпустят?
- После того, как сделаете признание.
- Почему мы должны вам верить? – спросил более спокойный.
- А я вас хоть раз обманул? – вопросом ответил Грайнтк. – Да и потом, вы сами знаете, что ни королю, ни мне в такой ситуации как сейчас, не нужно внутриполитическое обострение. Для всех будет лучше договориться.
Низовья Ританы
Большая семья, которая жила на хуторе, приняла Эйнелл и ее спутника радушно. Их накормили обедом, наполовину состоявшим из рыбных блюд (к радости Кухта) и наполовину из сочных южных овощей (к радости Эйнелл). Затем хозяин предложил переправить путников на тот берег за умеренную плату.
Когда юные странники ответили, что у них нет нужной суммы, крестьянин поскучнел. Кухт предложил поработать пару дней в огороде и в саду. Эйнелл не хотелось оставаться, но похоже, выбора не было.
Вечером парень и девушка сидели на берегу Ританы и смотрели на воду, вспоминая, как несколько недель назад они так же сидели на берегу Лайет.
- Благодаря тебе я полюбила реки, - призналась Эйнелл. – Раньше я всегда боялась, когда воды так много.
Дальний берег был едва виден – ширина Ританы достигала в низовьях трех километров.
- Как можно их не любить? – удивился Кухт. – Река кормит, река поит. В ней купаешься, стираешь белье.
- Это красивая река. И все же мне жаль, что мы задерживаемся. Свитки нужны друидам.
- Но ты ведь можешь снова… применить Финик?
Эйнелл улыбнулась.
«Восточный фронт»
Едва строители железной дороги оправились от появления кленового забора (а поросль росла так плотно и цеплялась корнями так основательно, что ее не брали даже бульдозеры), пришла новая напасть.
Уже спиленные деревья, сложенные штабелями для отправки на лесопилку, неожиданно пустили корни и побеги. Они прочно срослись между собой, исключая всякую возможность их разобрать. Более того, даже оструганная древесина, из которой были сделаны домики строителей, полевая кухня, некоторая мебель, тоже стала прорастать. Двери рассохлись, кое-где послетали с петель. В деревянных стенах пошли трещины.
Все эти беды деморализовали строителей окончательно, и работа, и без того шедшая еле-еле, стала совсем. Группки рабочих, собравшиеся кто где, обсуждали происходившее.
Обозленный Селастэр велел жечь сросшиеся штабеля деревьев. Потери древесины огорчали руководство, но зато ослабляли чуждую магию.
Затем чародей взялся за перо. Он составил две записки. Одну адресовал Грайнтку, где в красках обрисовал происходящее и потребовал его скорейшего прибытия под угрозой закрытия стройки. Вторую, подумав, написал самому королю. И для пущей важности скрепил подписями формальных руководителей – так как понимал, что чужеземный маг для его величества невелика птица.
Горный город
Король Дайярэт, грузный, тяжелый, ходил по комнате с мрачным видом. Дюпли и еще два министра сидели вдоль стола, Грайнтк – в конце.
Король вертел в руках какую-то бумагу, вздыхал и негромко ругался.
- Ситуация со строительством дороги вышла из под контроля окончательно, - сказал он, наконец, более-менее членораздельную фразу. – Строители разбегаются, ползут слухи. Здесь петиция, в которой Селастэр просит у меня разрешения на применение силы. Он хочет, чтобы мы послали ему в помощь армию.
- В нынешней ситуации… – робко начал Дюипли.
- В нынешней ситуации это расколет страну! Мы получим четыре недовольных региона, которые если и не выйдут на улицы, то будут готовы это сделать в любой момент. Стройку и так не поддерживают. Вот данные: ее популярность достигла самой низкой отметки за последние два года. Даже в столице, где у нас наиболее верные люди, проект строительства поддержало лишь двадцать пять процентов!
Король сделал паузу, но Грайнтк молчал.
- Так может нам посмотреть иначе? Друиды – это не внешние враги, это наши подданные, пусть они и не признают этого! Мы должны выслушать их точку зрения и поискать какой-то консенсус. Возможно, дорогу стоит провести южнее. Возможно, пока ограничиться строительством грузового шоссе.