Да уж, вопрос. Я и сам не знал, зачем мне это нужно. Среди пленных аиотееков к бывшему (бывших не бывает) оуоо, имеющему навыки шамана-целителя, да еще и жившему и обучавшемуся в Главном Храме, все и так относились, как к некоему высшему существу. Так что выданная мной лицензия на занятия шаманской деятельностью тут котировалась бы не дороже использованной салфетки. А для наших шаман без классического гребня на голове все равно будет чужим шаманом.
И все же я решил посвятить своего давнего пленника и приятеля в более, так сказать, высокий чин. Нахрена? Может, потому что раз Гок’рат получает свою заслуженную награду, то и Эуотоосик должен поиметь какой-то гешефт с нашей дипломатической миссии? Или это у меня все еще играет надежда, что пленник окончательно смирится со своим положением и захочет стать ирокезом? А может, чисто эгоистическое рассуждение, что негоже целителю такой квалификации прохлаждаться без дела, пока меня то и дело срывают с места лечить разные болячки и порезы? Или это была попытка заручиться лояльностью человека, имеющего огромное влияние на несколько десятков хорошо обученных воинов? Очень сложно сказать. Все сразу и ничего конкретно. Некоторые вещи ты просто чувствуешь, что должен сделать даже если не можешь придумать этому логичного объяснения.
— Не знаю, — честно признался я было тогда на совете Старшин. Но потом, вспомнив, что все-таки являюсь Великим Шаманом, отмазался, чисто по-шамански свалив все на Повеление Духов. — Не знаю почему, но сделать так мне велят Духи!
…Вот, Бика’тку, — обратился я к задавшему мне этот вопрос новому оикияо первой оикия. — Оглядись кругом… Посмотри на детей, что бегают по поселкам. Как много среди них тех, чьи волосы черны подобно волосам Эуотоосика! И сколько еще народится таких детей от жен, что воины ирокезов взяли себе в лагере аиотееков?
Конечно, теперь эти дети — наши! Мы приняли их в свои семьи и наши Духи будут присматривать за ними. Но разве деды их прежних отцов и нынешних матерей оставят правнуков без своего пригляда, пусть даже те и очутились в другом племени? Подумай сам, поступил бы ты так со своими внуками?
Видится мне, что рано или поздно нам понадобится посредник между Духами наших предков и Духами аиотееков. Оттого они и повелели мне сделать так!
Не намного проще, чем Старшин, было убедить в необходимости этого мероприятия и самого Эуотоосика.
…Я вообще смутно подозреваю, что он либо отчасти атеист, насколько это вообще возможно для человека, живущего в наших условиях. Либо придерживается неких своих религиозных воззрений, не слишком-то совпадающих с общепринятыми.
Уж не знаю, в этом ли его Храме его заразили таким вольнодумством, или сам допер до чего-то похожего благодаря порочной привычке думать и рассуждать. Но иной раз, слушая их болтовню с Гок’ратом, тоже изрядным циником и пронырой, я только ужасался и начинал задумываться об учреждении инквизиции. Кто-то же должен укорачивать языки чересчур умным долбодятлам, наивно считающих себя познавшими Истину. И упивающихся этим Знанием будто малые дети, внезапно узнавшие, что Дед Мороза не бывает, а подарки под елку кладут их родители.
Уж я-то постиг, что за каждой открытой Истиной маячит новая, а за ней третья, пятнадцатая, сто седьмая... И что прежде чем рушить старые устои, неплохо бы подготовить новые, способные принять на себя и выдержать тяжесть этого непростого мира…
Впрочем, все это того — ненужные умствования и размышлизмы.
Ах да. Думаете, я забыл про Осакат или нагло обошел ее кандидатуру на звание нового шамана? Хренушки. Она сама меня обломила!
— Не гоже, — строго ответила она мне на мое предложение, — чтобы нас с Витьком в одно время взяли в шаманы. Он же муж, а значит, должен идти первым… А меня ты следующей весной шаманкой сделаешь, — как-то мечтательно помутнев глазками, добавила она и огорошила очередной новостью. — …Когда я второго рожу. А ты что, не знал, что-ли? …Вот какой ты Дебил. Все время про других думаешь, а свою ближнюю родню и в упор не замечаешь?! Мне за тебя даже жену твою лупить приходится, а то распустилась баба, совсем старших не уважает! Вечно ты……
— О! Слышала! — прервал я зарождающуюся Ниагару скандала. — Кажется, Лга’нхи меня зовет. — Иду-иду! — прокричал я, высунув голову за порог, а потом, сочувственно поглядев на своих учеников, которые один в качестве родственника Осакат (по дедушке), а другой — племянника Лигит обязательно окажутся втянуты в скандал, выскочил из шатра и что есть мочи припустил бегом подальше от эпицентра закручивающегося урагана упреков.
…Нет, я их, конечно, всех люблю… Даже Лигит… ну, может не люблю, но жалею, потому как бедная девочка нынче мучительно ищет пятый угол между моей сестренкой, моей ученицей и моей первой женой. Последняя хоть и стала тихоней, но когда дело касается ее любимых детишек, превращается в настоящую тигру и рвет и мечет не по-детски, подчас осмеливаясь даже щерить клыки на грозную Осакат. Причем угрозы она умудряется разглядеть даже там, где их нет и теоретически быть не может. Так что Лигит достается изрядно и даже спрятаться за мужа она не в состоянии, потому как муж у нее, прямо скажем…
…Но ведь о чем бы ни спорили мои дорогие дамы и в какой бы конфигурации они ни устраивали грызню, если рядом оказывался я, большая часть шишек вечно мне и перепадала. Ну уж, нафиг. Лучше я пойду по степи поброжу в поисках тигров или в мастерских повкалываю, пока дамы будут рвать друг дружку, рассаживаясь на ступеньках властной пирамиды.
Скажете, Великий Шаман Дебил трусоват и вообще тряпка? А вы сами-то — небось, никогда не оказывались посреди разборки первобытных дам? Вот и не смейте меня осуждать!